Северная Аврора

Перед тем как выехать в Шидровку, Павлин написал письмо Гриневой. Подробно рассказав о делах Двинского участка, он не забыл позаботиться и о судьбе Тихона Нестерова. Затем Павлин решил написать жене.

За его спиной сидел на табуретке уже собравшийся в дорогу Соколов. Он был в бушлате и в низко надвинутой на лоб бескозырке. За плечом у него висело два карабина: свой и командира бригады. В руках он держал вещевой мешок.

Андрей сидел на школьной парте, проверяя затвор винтовки. За последние дни Андрей сильно осунулся.

"Я жив, здоров, - писал Павлин. - Как ты? Сейчас, Олюшка, пользуюсь оказией. В Котлас идет пароход с ранеными. Между прочим, на нем везут старика-партизана, Тихона Нестерова. Обязательно навести его и принеси ему чего-нибудь вкусного, домашнего. Американцы выкололи ему глаза... Ты знаешь, Оля, не подберешь слов для возмущения. Это не солдаты, а негодяи и мерзавцы. Гораздо хуже самых закоренелых бандитов. Писать подробно не могу, очень тороплюсь. Помню о тебе каждую минуту и люблю по-прежнему. Как сыночек? Береги его. Подателю сего выдай патроны от моего французского нагана. Они лежат в ящике вместе с винтовочными..."

Кончив письмо и запечатав его в склеенный Соколовым конверт, Павлин вышел на крыльцо и остановился, пораженный развернувшейся перед ним картиной.

Все, что его окружало: солнце, небо, избы деревни Чамовской, дорога, неподвижный, как зеркало, речной плес, - представлялось сейчас розовым. На противоположном берегу Северной Двины нежно розовела ровная каемка леса. Даже белые сытые утки, которые, переваливаясь с боку на бок и крякая, переходили дорогу, показались Павлину розовыми. Душистый воздух сам проникал в грудь, щекоча ноздри и словно опьяняя. "Ну и денек!" - подумал Павлин.

Соколов подвел лошадей и передай командиру бригады карабин. Нащупав носком сапога стремя, Павлин взялся левой рукой за луку седла и разом вскочил на лошадь.

Попрощавшись с бойцами, остававшимися в Чамовской, Павлин пустил рысью своего вычищенного до блеска тонконогого мерина.

Андрей и Соколов тронулись следом за командиром бригады.

Несмотря на то, что за последнюю неделю Павлин почти не спал, он не испытывал сейчас никакой усталости. Наоборот, ощущение физической легкости, здоровья, молодости безраздельно владело им. Он с радостью думал о том, что наступил желанный день боя, что пока все идет так, как намечалось, и что интервенты наверняка будут разбиты...

- А ну, догоняй! - крикнул Павлин поравнявшемуся с ним Андрею и перевел свою лошадь на галоп.

За Шидровкой, в стоявшем на луговине сарае, разместился штабной пункт. Возле него топтались верховые лошади. Одни из них были стреножены, другие привязаны к проходившей рядом с сараем изгороди. Неподалеку, возле нескольких телег, раскинулся перевязочный пункт. На луговине, разбросав охапками сено, лежали, весело переговариваясь, молодые командиры и бойцы.

Когда показался комбриг, все вскочили. Молоденький командир подбежал к Павлину с докладом. Павлин сразу узнал в нем Валерия Сергунько.

- Сидите, сидите, ребята, - сказал Павлин, подходя к бойцам. - Задача всем известна?

- Известна, товарищ комбриг, - ответил за всех молодой боец с задорными светлыми глазами. - Вперед, на Усть-Важское!

- Молодец! - похвалил его Павлин. - Взять Усть-Важское мы должны во что бы то ни стало. Пусть каждый только об этом и думает. Пора гнать интервентов с нашей земли! Давно пора, товарищи.

- Понятно, товарищ комбриг, - послышались со всех сторон голоса.

Павлин подозвал к себе батарейного командира - молодого, стройного паренька в щеголеватых сапогах:

- Где твоя батарея, Саклин? Пойдем. Покажи мне своих пушкарей.

За избами лежала пехота, дожидавшаяся артиллерийской подготовки. Туда проезжали тележки со снарядами и винтовочными патронами. Деревня была пуста. Жители еще с утра ушли в лес, а бойцы, разбитые на мелкие группы, укрылись либо за сараями, либо в кустарнике, поближе к берегу.

Поговорив с артиллеристами, Павлин вместе с Андреем вышел к Ваге. На фоне золотисто-розового горизонта виднелся занятый противником левый берег реки...

Павлин взял у Андрея бинокль и долго всматривался в неприятельские позиции. Там все было спокойно. По донесениям разведчиков, спокойно было и в селении Усть-Важском, расположенном в трех верстах отсюда.

Вдоль берега бойцы расставляли легкие орудия. Позиции для них были подготовлены еще ночью. По данным разведки, здесь могли появиться вражеские суда.

Сопровождаемый Андреем, Павлин подошел к одному из орудий. Невдалеке от орудия повозочные складывали ящики со снарядами.

Вдруг над рекой разнесся гул орудийного выстрела. Это поразило людей, как гром среди ясного неба. В первое мгновение никто из стоящих рядом с Павлином не мог сообразить, в чем дело, кто стреляет: мы или противник? Ни вспышки, ни разрыва не было видно.

От кучки притихших бойцов отделился молодой паренек.

- Стреляют! - крикнул он. - Что делать, товарищ Виноградов?

- Стоять на своем месте у орудия, - спокойно ответил Павлин. - Ты что бегаешь? - Вынув жестянку с табаком, он стал медленно скручивать цигарку.