Северянин

Молодой мастер не мог удержаться от того, чтобы не полюбоваться местными красавицами. Все они были темноволосые или темно-русые, в родной же Агнару Норвегии идеалом красоты считалась женщины с густой копной светлых или солнечно-рыжих волос. Все они казались ему восхитительными – высокие, стройные, крепкие, с великолепной грудью и округлыми бедрами, с полными яркими губами и синими глазами. У скандинава мелькнула мысль, вот бы ему напоследок на ночь дали пошалить с парочкой таких, тогда и умирать было бы не страшно.

Разве что очень обидно.

Но потом, вспомнив альвийку, он поморщился и решил – нет уж. Не стоит. Вдруг эти тоже владеют какой-нибудь магией. Еще погубят его душу…

Викинга заперли в деревянной пристройке, прилепившейся к стене одного из больших круглых домов. Рук ему не развязали, однако уже через полчаса после того, как дверь изнутри подперли тяжелым поленцем, он сумел ощупать все стены и убедился, что, несмотря на внешнюю хлипкость, пристройка вполне устойчива, и самостоятельно ему отсюда не выбраться.

Там его продержали недолго – только до утра. Утром, не развязывая, отвели в один из домов.

Изнутри дом оказался еще необычнее, чем снаружи. Большую часть пространства занимал общий зал, очаг был устроен в самом центре, и дым столбом поднимался к отверстию в крыше. Пол устилали тростниковые циновки, столешницы были сложены в углу, но козел, на которые их можно было бы положить, Агнар не заметил. Зато он обратил внимание, что по периметру общего зала тянулась целая цепочка ниш, альковов, каждый из которых мог стать отдельной комнатой – достаточно было лишь поставить ширму или закрыть проем покрывалом. Кое-где в этих нишах лежали свернутые постели, аккуратно уложенная одежда, кое-какая утварь. Похоже, именно там местные жители проводили ночи.

В одном из альковов, в том, который был расположен напротив входа, скрестив ноги, сидел давешний седой старик. Перед ним стояло большое серебряное блюдо с мясом и свернутая лепешка; старик степенно завтракал. Молодого мастера подвели к нему, и, развязав руки, оставили. Выйдя, приведшие его мужчины даже прикрыли за собой дверь.

Вокруг царила тишина. Сквозь редкие и узкие окошки, а также через дымовое отверстие в крыше пробивались лучи света, играя на тростниковых циновках. Скандинав с любопытством разглядывал убранство дома. Оно показалось ему скудным, даже грубым – ни гобеленов, ни изящных светцов, даже кованая цепь, которая свисала с матицы потолка, напоминала поделку подмастерья и аккуратностью не отличалась. Или, может быть, ему просто так казалось.

– Опускайся, – медленно, с трудом произнес старик.

– Что? – не понял Агнар. Он посмотрел на старика – тот вертел в пальцах какую-то деревянную вещицу.

– Я что-то не так сказал? Верно… Садись.

– Так мой язык вам известен? – удивился молодой мастер.

– Нет. Этот язык я взял у тебя.

– У меня?

– Из твоей памяти.

Скандинав рефлекторно выставил ладонь, будто рукой пытался защитить свой разум от проникновения извне, чем вызвал лишь снисходительную усмешку патриарха.

– Так ты не сможешь защититься.

– Мне не нравится, когда неизвестно кто шарит в моей голове, – пробормотал викинг.

– Допускаю, – старик был невозмутим. – Бери мясо. И лепешку… С тем, что мое сознание какое-то время пробудет в твоем, тебе придется смириться. Тем более, что противиться ты не можешь, – он внимательно следил за лицом и жестами пленника.

– Что тебе от меня нужно? – разозлился Агнар.

– В первую очередь я хочу знать, кто ты такой. Потом – откуда ты пришел сюда. И зачем.

– В первую очередь вспомни хоть о самой малой вежливости и назови свое имя.

– Ладно. Меня называют Луитех. Я друид этой области. Теперь твоя очередь.

– Мой отец называл меня Агнаром. Остальные зовут меня Кузнецом. Я родом из Согнефьорда, что в Норвегии. Ты знаешь о такой стране?

– Я знаю о народах Северного Пути, должно быть о тех приморских скалах ты и говоришь. Что ты делаешь на нашем острове?

– Сказать по правде, я здесь не по своей воле. Больше всего на свете я хотел бы оказаться дома.

– Я слушаю тебя, – ответил друид не без интереса в голосе. Он все свободнее и свободнее управлялся с оборотами и целыми фразами родного Агнару языка.

– Даже не знаю, с чего начать… Ты знаешь, кто такие альвы?

– Альвы? – удивился Луитех. – А, ши. Сиды…

– Вот с одной из них я и столкнулся.

– У вас что-то было?

– В каком смысле?

– Отношения у вас были?

– Мужчины на подобные темы не говорят.

– Меня не интересуют твои похождения. Но то, какая магия на тебе может лежать, меня интересует. Если у тебя хватило глупости возлечь с одной из ши…

– Я не знал, что она альвийка.

– Надо было знать, – друид окинул собеседника равнодушным взглядом. – Невежество подобных тебе молодых мужчин поражает. Что еще ты делал? Брал из ее рук пищу? Питье?

– И пил, и ел.

– Все ясно. Что ж. Можно сказать, ты сам во всем виноват. Что бы с тобой ни произошло. Впрочем, продолжай. Именно благодаря женщине из народа сидов ты оказался здесь?

– Да, – злясь на весь мир, отозвался Агнар.

– Ясно. Бери мясо, не станешь же ты морить себя голодом.

– Что вы собираетесь делать со мной?