Северянин

Но оно того стоило — в трех возах нашлось столько зерна, что наверняка его хватит с лихвой, чтобы наш клан (или, что точнее — кланы) пережил зиму. А кроме зерна было еще и вяленое мясо, копченая рыба, какие-то овощи. Но я не обнадеживался — наверняка большая часть этого испортится, прежде чем мы увидим берег Длинного острова.

Пропустив два каравана, мы едва не встряли в неприятности — с восточной стороны по дороге проскакал немаленький отряд воинов. Все были в полной сбруе, броне, и они явно кого-то искали.

Уж не нас ли?

Но участок дороги, напротив которого на холме засели мы, воины проскочили быстро, без задержек: следы своих нападений мы скрывали умело.

Мы выждали целый час, и лишь затем напали на еще один караван, причем весьма странный. В его составе не было ни одного воина. Все сопровождающие большую телегу были одеты в коричневые рясы, в руках держали четки, а на их до блеска выбритых головах красовались причудливые шляпы — квадратные, закрывающие уши.

Хоть я в жизни не видел подобных клоунов, сразу догадался — либо паломники, либо же просто представители местной религии, какие-нибудь монахи. Ну, а мои соратники вообще не разбирались в таких тонкостях — увидели, что кто-то идет, и сразу захотели напасть.

Я не стал им мешать. Во-первых, пусть поймут, почему нужно слушать меня: я сомневался, что у монахов найдется что-то ценное. Хотя чего там: я вообще сомневался, что у монахов найдется хоть что-то, А во-вторых, соратники уже порядком мне надоели своим нытьем о «хорошей битве» и о моей глупости, из-за которой мы упустили два каравана, прошедших по дороге до монахов.

И ведь всем совершенно плевать, что первый караван шел налегке, наверняка из города, распродавшись, а во втором снова-таки были крестьяне, с которых брать особо было нечего. Больше умаешься, чтобы следы нападения заметать, чем что-то ценное получишь.

Впрочем, в случае с монахами, мне и самому было интересно, что же люди божьи везут?

— О, великие митры! — воскликнул один из монахов, заметивший наше приближение.

— Что вам нужно, падшие души? — спросил другой монах, явно занимающий самое высокое место в их иерархии. — Неужели вы не видите, что мы слуги Трилика-Всевидящего?

Мы вступать в разговоры не стали, и просто всех вырезали.

Как я и предполагал, никаких ценностей мы не нашли. Точнее викинги не нашли. А вот я нашел, и еще какую! У монаха, убитого мной, нашелся мешок, до отказа набитый серебряными монетами. А также список со странными названиями. Он был поделен на несколько групп. Слово большими буквами, а ниже нечто похожее на имена и клички. И напротив каждого прозвища стояли две цифры, означающие, сколько человек должен и сколько заплатил.

— У них ничего нет! — взвыл Стеки. — Что это за нищие?

Он подскочил к телеге, сдернул покрывало и удивленно уставился на странную конструкцию, скрывавшуюся под дерюгой.

— Это еще что?

Я бросил быстрый взгляд и небрежно ответил:

— Постамент с фигурой их бога.

Ну, а чем еще могла являться странная деревянная пирамида с тремя сторонами, на каждой из которых было изображено лицо с вытаращенными глазами.

— Их бог ‒ урод, — дал свою экспертную оценку Стеки.

— Может быть, — легко согласился я и швырнул мешок под ноги столпившимся соратникам, — но деньги он любит.

Похоже, мы грабанули сборщиков налогов. Не знаю, государственных или церковных. Но какая по большому счету разница?

«Э…нет, — тут же поправил я себя, — разница есть. Если сборы церковные (в том смысле, что если на этой земле помимо государственных налогов есть еще и налог религиозный), то имеет смысл узнать о том, где расположены „святые места“. Думаю, туда стоит наведаться — много интересного можно найти»…

Когда с дороги убрали тела, и собрались было вновь идти в засаду, я покачал головой.

— Хватит на сегодня. Мы добыли достаточно.

— Как? И это все? — вытаращил глаза Стеки, и его поддержали недовольным ворчанием остальные.

— Я не уверен, что все уже добытое влезет на драккар и он не пойдет ко дну, — хмыкнул я. — Куда вам еще? Еду мы добыли, всякие диковины тоже. Золото и серебро есть. Чего вам еще надо?

— Доброй драки! — оскалился парнишка.

— Я тебе ее устрою. Вечером, — спокойно пообещал я под громкий смех товарищей.

Я был готов к тому, что мои соратники не согласятся со мной, начнут упрямиться. Но довод, что уже имеющееся не влезет на корабль, оказался главным. Как оказалось, викинги были очень рачительными и хозяйственными — ничего из добытого они оставлять не хотели. А какой смысл ждать новый караван, если все, что с него можно получить, придется оставить здесь?

Мы таскали добычу на корабль до самого вечера, и закончили, лишь когда начало темнеть.

— Переночуем здесь, а утром отправимся домой, — предложил Эйрик.

— Нет, нужно выдвигаться сегодня, сейчас, — не согласился я, — зачем оставаться на вражеском берегу?

— Брось! Мы устали, нужен отдых, — попытался убедить меня Эйрик.

— На корабле отдохнем, — ответил я.

— Переход отнимает много сил. На корабле отдохнуть не получится. Что случится за ночь? Никто ведь не знает, что мы здесь.