Северяне

– Да будут милостивы к тебе боги, княже, – искренне и взволнованно благодарил он Олега. – Ты не только дочь мою – самого меня от смерти спас. Поиски ее едва со света не свели меня. А погибло бы дитя мое, так и подавно не перенес бы я такой утраты.

– Спасибо на добром слове. Теперь уж позади твои тревоги, разбежались не солоно хлебавши лютые волки. – Олег улыбнулся. – Да и дочь твоя, княжна Черная, не из тех, кто даст себя в обиду, а тем паче съесть.

– Э-э, не говори! – сказал Черный. – Дочь поведала мне, что коли б не ты, не видать бы ей ни отца родного, ни Чернигова.

Олег воспользовался поводом заговорить о другом:

– А как здоровье княжны? Повеселела она? Лучше ей?

– Да, княже, лучше. Под отцовской кровлей всегда лучше. Здесь она черпает силы, словно от целебных трав оживает.

– Вот и ладно, – отозвался Олег. – А то она всю дорогу боялась возвращаться домой, тревожилась, что попадет к хозарам в руки.

Черный помрачнел. Упоминание о хозарах, как тень грозной тучи, упало ему на сердце.

– Напугали девицу, – хмуро сказал он, чтобы как-нибудь замять свою вину.

– Да, видно, очень напугали, – согласился Олег. – Насилу убедил ее, что хозар уже нет в Чернигове и можно воротиться домой.

Черный ухватился за слова Олега о хозарах:

– Откуда знаешь, князь, что их нет? Они совсем недавно были здесь.

– Видел, как отряд их возвращался отсюда в степи, – спокойно пояснил Олег.

– Жаль, что не знал я, сколько горя твоего везет с собой тот отряд. Можно было и задержать его.

– Отряд?

– И отряд, и беду.

Они помолчали.

– А не думает ли князь, – заговорил наконец Черный. – что этим накликал бы на нас еще большую беду? Ведь каган решил бы, что я уничтожил его отряд.

– Почему же? Путь у отряда немалый, и врагов на том пути можно встретить всяких. Печенеги, словно коршуны, носятся за Доном. Мыслю я, то ведомо тебе?

– Ведомо, – нахмурился Черный. – Но не думаю, чтоб это отвратило напасть.

– Правда твоя, – согласился Олег, – может, и не отвратило бы. Но задержать могло бы. А сие тоже немаловажно. За это время можно и подготовиться.

Черный с трудом скрыл удивление. В чем тут дело? Случайны ли слова о подготовке или Олег в самом деле дознался о – его намерении увеличить дружину? Он опустил голову и не ответил. Но Олег словно не замечал ни удивления, ни Молчания князя.

– Ведь готовиться так или иначе нужно, – невозмутимо продолжал он, – даже если бы хозары не чинили новых бед.

Подумай о печенегах.

– Не так уже опасны печенеги, – не удержался Черный, желая во что бы то ни стало возразить Олегу. – Ты забываешь, что против них стоит хозарская рать, каган тоже не хочет, чтоб печенеги топтали его землю.

– Правда твоя, но это не мешает печенегам сжигать славянские селения. Не только на Дону, но и на Донце уже полыхают пожары.

Такая осведомленность Олега, а пуще всего его забота о северянских поселениях на берегах Донца вызвали раздражение Черного.

– А разве на Донце осели уже киевляне? – зло уставился он на Олега.

– Славяне, князь, – укоризненно посмотрел на него Олег.

Черному стало не по себе. Ведь перед ним сосед, спаситель дочери, забыл, чем обязан ему?

– Прости меня, княже, – сказал он упавшим голосом. – Я сгоряча чуть было не забыл, что ты мой гость, спаситель дочери моей… Нам, видно, об ином пристало речь вести Вижу я, дела державные ведут нас к пререканиям. Не нужны они нам, а сейчас особливо.

– Согласен, – подхватил последние его слова Олег. – Именно сейчас не нужны нам пререкания. Но дел державных обойти никак нельзя.

Черный насторожился:

– Почему? Ведь, кроме них, есть еще дела житейские. Почему бы о них не толковать?

– Хотя бы потому, – степенно и значительно ответил киевский князь, – что я приехал сюда из-за дел державных.

– Вот как! – притворяясь удивленным, воскликнул Черный. – Князю стало ведомо что-нибудь о намерениях древлян? Или, может, с востока пришли совсем плохие вести?

Олег отрицательно покачал головой.

– Древляне Киеву отныне не страшны. С востока же тревожат нас только набеги печенегов. Но разве того мало? Думаю, и этих набегов хватит, чтобы уже сейчас видеть и. понимать, что хозары не в силах сдерживать печенегов, а они не остановятся на Подонье. Легкая нажива поведет печенегов дальше – на Сейм, на Десну и даже на Днепр, под стольный град наш Киев.

Черный усмехнулся в усы:

– Послушаешь тебя, княже, можно подумать, что ты собираешься мириться с хозарами, а может, и пойти с ними на союз ратный.

– Не с ними, – возразил Олег.

– А с кем же?

– С княжеством Северянским, – твердо проговорил Олег, пристально глядя на Черного.

Тот не ждал столь прямых слов о ратном союзе. Он отвел взгляд, думая, как уйти от прямого ответа.

– Князь хочет поссорить меня с хозарами? – нашелся он наконец.

– А разве повелитель Северянщины уже не поссорился с ними?

– Думаю, это еще не ссора, – медленно и неуверенно протянул Черный. – А вот если войду в ратный союз с княжеством Киевским, врагом хозар, каган не простит такой дерзости. Ему не докажешь, что союз этот против печенегов, заклятых и жестоких врагов Хозарии.