Севера (СИ)

— Из того планшета, Станислав Наумович, — прокричал в ответ Бородулин. — Вы были правы, можно заказать действительно все, что угодно. Только по оружию ограничение.

— Честно говоря, при той нашей беседе все было весьма умозрительно. А сейчас видеть и ощущать все это в реальности… Вы понимаете, это же…

Михайленко запнулся, подбирая подходящее слово.

— Это же грандиозно! Это же способ восстановить технологии! Вы только представьте, можно будет получить станки, агрегаты, технику, запчасти… Заново выстроить цивилизацию на новом месте, начать все с нуля, избегая, по возможности, старых ошибок.

— Это все здорово, — охладил его пыл Бородулин, — но этот планшет, что мы нашли, однократного действия, и в момент поставки полностью уничтожается, даже осколков и пыли не остается. Прикиньте, сколько потребуется таких терминалов на обустройство хотя бы автомастерской. Такие планшеты — это, скорее всего, помощник для выживания небольших групп людей или одиночек. Четыреста килограмм, двенадцать позиций, из них только одно гладкоствольное ружье.

— Значит, нужно как можно настойчивей и интенсивней искать стационарный канал.

— Согласен.

Некоторое время они молчали, потом Бородулин спросил:

— Станислав Наумович, вы как думаете, сколько времени ваш подопечный будет от нас удирать на полном ходу? Как скоро успокоится?

Заместитель задумался, потом переменился в лице и замахал рукой:

— Остановитесь!

Андрей сбросил газ, и лодка закачалась на поднятой ветром легкой волне. Мотор тихонько урчал на холостых оборотах. На реке было тихо, ни сверху, ни снизу по течению не доносилось ни звука.

— Что случилось, Станислав Наумович?

— Видимо, у меня после этого зверя плохо работали мозги. Он давно уже ни от кого не удирает.

— То есть? Поясните, пожалуйста, свою мысль.

— Он не знает, что есть еще одна лодка. И считает, что угнав нашу моторку, полностью избавился от преследования. Скорее всего, он летел на полном газу до первого поворота, а потом шел экономичным ходом и радовался своей хитрости и удачливости.

— Мы со всеми заморочками вышли примерно на час позже него. И полчаса летели на всех парах. Как вы думаете, он нас мог слышать?

— Даже не знаю. Будем надеяться, что нет. Все-таки у вас не самый громкий мотор.

— А что он станет делать потом? Вы же более-менее с ним знакомы.

— В его характере все время ставить по максимуму. Так что, скорее всего, будет идти на моторе, пока есть бензин. А дальше — как выйдет.

— Значит, если мы пойдем не слишком быстро, то его мотор будет заглушать наш звук. Тогда есть шанс. Бензина у нас достаточно, вполне можно часа два-три потратить на погоню. Допустим, идем дальше, перед поворотом глушим мотор и слушаем реку. Если услышим его — даем полный газ и летим на перехват, нет — тянемся до следующего поворота. Шансы у нас есть, мы даже так будем идти вдвое быстрее.

— Тут вам виднее, я в этих вопросах не слишком разбираюсь, — не стал спорить Михайленко.

Река текла почти прямо, лишь изредка поворачивая то вправо, то влево почти под прямым углом. Стоило лишь выйти из-за очередного поворота, как впереди открывался хорошо просматриваемый отрезок примерно два с половиной — три километра. Они повернули уже трижды и никого не обнаружили. Перед четвертым поворотом Андрей в очередной раз заглушил мотор. Через несколько секунд, когда чувствительность слуха достаточно восстановилась, он услышал впереди звук лодочного мотора.

— Ага! — возликовал он внутренне, выкручивая ручку газа на максимум. Накренясь, катер вылетел из-за поворота и помчался вперед, оставляя за кормой широкую полосу пены. Впереди, в полутора километрах, была хорошо видна моторка с темной фигурой на корме.

— Станислав Михайлович, — прокричал Бородулин, — средняя рамка на стекле сдвигается!

— Хорошо, — откликнулся Михайленко.

Расстояние до лодки быстро сокращалось. Беглец обернулся, увидел погоню и занервничал. Сперва он попытался прибавить газ, но быстро понял, что это не поможет и резко свернул к берегу. Стрелять было еще рановато, но Михайленко попробовал. Промазал раз, другой и прекратил это бесполезное занятие. Когда лодка скрылась в кустах, до нее оставалось еще метров четыреста. Андрей, чтобы не стать мишенью, тоже свернул к берегу.

— Ждите здесь, — сказал Михайленко, выпрыгивая на прибрежную гальку. — Смотрите, чтобы рекой не ушел, а уж берегом я его догоню.

С этими словами он исчез в прибрежных зарослях, а Андрей приготовил винтовку и принялся ждать. А что бы он сам сделал в таком случае? Наверное, попытался бы, пока его ищут по лесу, захватить быстроходный катер и смыться. Если он попытается уйти на той лодке, Андрей услышит и догонит. Все-таки, двойное превосходство в скорости — это не шутка. А если сейчас из кустов высунется ствол? Или просто вылетит пуля? Нет, оставаться в катере категорически нельзя.