Севера (СИ)

— Пошли, Ильяс, нам тоже не помешало бы согреться. И ты, Федь, давай. У тебя осталось еще что-нибудь сухое? Ну, хоть трусы — и то в плюс. Скидывай одежку, отжимайся, заворачивайся в спальник — и к костру. А просушить найдется, кому.

Пока они переодевались и устраивались у костра, Витя, студент-медик, быстро вправил вывихнутое колено студента, туго забинтовал его эластичным бинтом и уложил ногу в лубок. Полузамерзшего Толика раздели, растерли, согрели и накормили. Через полчаса все четверо сидели у огня, остальные собрались вокруг. Бородулин достал еще бутылку из своего НЗ, разлил по кружкам на четверых, провозгласил:

— Не пьянства ради, а здоровья для.

Чокнулись, выпили, закусили сухарями.

— А теперь, Толик, рассказывай. Про Марка и про все остальное.

Глава 8

— Мы пошли сперва строго на юго-восток, воды было примерно чуть ниже колена, — рассказывал Толик. — Уровень не опускался и не поднимался. Вот мы так шлепали примерно часа два. А потом с левой стороны — это на востоке, значит — вдалеке увидели лес. Нормальный, не такой, как здесь, на болоте. Марк Абрамович сказал, что нужно проверить. Мы отметили место, где повернули — привязали платок к лиственнице — и пошли. От поворота шли чуть меньше двух часов. Вышли на сухое, немного передохнули и углубились метров на двести в лес. А там поляна такая приличных размеров и посредине дом стоит. Большой, одноэтажный. Наверное, склад чей-то.

— А почему ты решил, что это склад?

— Так окон в нем нет. Только два малюсеньких на чердаке. Мы внутрь зашли — там очаг посередине, а по стенам стеллажи. И все доверху набито разными вещами. Инструменты, продукты, еще что-то — я не смотрел толком.

— А потом что?

— А потом я отошел в лес — ну, мне нужно было. А Марк Абрамович около дома стоял, у двери. Он ружье к дому прислонил. Потом я немного отвлекся — ну, сами понимаете — и вдруг услышал, что дверь хлопнула. Я высунулся на поляну — Марка Абрамовича нет, дверь закрыта, ружье так у стены и стоит. А перед дверью такая здоровенная зверюга вроде тигра, только без полосок и хвост голый с кисточкой на конце. Из пасти здоровенные клычищи торчат. Этот зверь меня учуял, повернулся ко мне, а у меня что — одностволка, патроны все с дробью, да и калибр не тот, чтобы с тиграми воевать. Ну, я от него сиганул, в воду забежал, метров на десять от берега. А он за мной в воду не пошел. Стоял, сволочь, на берегу караулил. Я отошел подальше, он ушел обратно к дому. Я тихонько кружным путем вернулся, он снова у двери стоит. А Марк Абрамович мне с чердака из окошка крикнул — иди, мол, в лагерь, веди людей. Ну, я и пошел. Уже темнеть начало. Я пока дошел до места, где поворачивать нужно было, почти совсем стемнело. Я по компасу на северо-запад двинул, а потом где-то провалился и вот нога… Я сразу-то не сообразил, что случилось, выбрался из ямы, а ступить не могу. До ближайшего дерева доковылял как-то, стою, и дальше никак. А потом вижу — далеко впереди ракета взлетела. Я сообразил пальнуть в ответ. Боялся только, что патроны подмокли, когда я в воду свалился. Да нет, ничего, обошлось.

— Молодец, Толик! — похвалил студента Бородулин. Все, отдыхай и лечи ногу. Вон, боевые товарищи тебе чаю налили с шиповником. У тебя носки шерстяные есть? Сухие? Замечательно. Вот чай допивай, носки натягивай, и на боковую. Ребята за твоими штанами посмотрят, чтобы не сгорели.

Когда Толика увели в палатку, Андрей поглядел на Зимина.

— Хорошо, Аркаш, что утопил ты дробовик, а не карабин. У тебя к нему патронов много?

— Не так, чтобы очень, но десятка два будет.

— Должно хватить. А у тебя, Ильяс, пулевые патроны к твоей мурке есть?

— А как же, с десяток я взял.

— Отлично. Значит, завтра втроем пойдем тигра добывать, Марка из темницы освобождать. Заодно и домик посмотрим.

— Андрей Владимирович, а меня вы в расчет не берете? — вдруг подал голос неслышно подошедший Михайленко.

— Вы уж простите, Станислав Наумович, но что с вашей прошлой шикарной винтовочкой, что с четырестадесятым калибром такого зверя только дразнить. Ни с первого, ни со второго, ни даже с третьего выстрела вы его не завалите. Поэтому главным стрелком будет Аркадий Иванович со своей болтовкой, я буду помогать, а Ильяс Мансурович — страховать на ближних дистанциях. Все равно с его помпой дальше пятидесяти метров стрелять бесполезно. А вот охранять лагерь от возможных посягательств, когда почти все стволы отсутствуют, необходимо. Так что ваша роль нынче арьегардная, и вам придется с этим смириться. Кстати, об оружии: мы нынче его искупали, так что надо бы теперь почистить и смазать. Этим сейчас и займемся.

Утро было сумрачным и холодным. Сверху поливать перестало, но холмик, на котором был разбит лагерь, все равно оставался островом — частью суши, со всех сторон окруженной водой. Бородулин, Корнев и Зимин, стояли, уже собранные, у палаток. Андрей отдавал последние распоряжения.