Читаем Север и Юг полностью

Мистер Торнтон не спешил уходить. Он чувствовал, что его присутствие доставляет удовольствие мистеру Хейлу, и был тронут едва высказанной, но искренней просьбой: «Останьтесь еще», которую его несчастный друг время от времени вставлял в разговор. Мистер Торнтон гадал, почему Маргарет не возвращается, но задерживался не только из-за нее. В этот час и в присутствии того, кто в полной мере ощутил незначительность бытия, он был благоразумен и владел собой. Его волновало все, что говорил мистер Хейл:

О смерти, и о мрачном успокоении,И о бессилии разума.

Мистер Хейл доверил мистеру Торнтону свои тайные мысли, которые он скрывал даже от Маргарет — оттого ли, что ее сочувствие было слишком острым и явным, так что он боялся собственной реакции, или оттого, что ему больно было видеть, как она сдерживает слезы, чтобы не огорчить его еще больше. Так или иначе, но с мистером Торнтоном он был полностью откровенен и рассказывал ему о своих сомнениях и страхах, не боясь смутить его. Мистер Торнтон говорил очень мало, но каждое его слово добавляло надежды мистеру Хейлу. Иногда мистер Хейл замолкал, подбирая слова, и тогда мистер Торнтон заканчивал предложение, показывая, как близко к сердцу он принял страдания друга. Сомнения, страхи, неуверенность, слезы — ничто не пугало мистера Торнтона, он разделял любое чувство мистера Хейла и помогал ему найти тот истинный луч света, который мог рассеять тьму. Он был человеком действия, воином вселенской битвы. Глубокая вера в сердце, о которой мистер Хейл не мог даже мечтать, соединяла мистера Торнтона с Богом, несмотря на его упрямство и все его заблуждения. Они больше никогда не говорили об этом, но этот разговор по-настоящему сблизил их.

И все это время Маргарет лежала, неподвижная и бледная как смерть, на полу кабинета. Она рухнула без сил под своим бременем. Слишком тяжелым оно оказалось, и слишком долго она его несла. Маргарет была кроткой и терпеливой, но однажды вера покинула ее, и она тщетно искала помощи. Теперь же, потеряв сознание, она перестала страдать. Губы — недавно упрямо сжатые — были сейчас расслаблены и мертвенно-бледны.

E par che de la sua labbia si movaUno spirto soave e pien d'amore,Chi va dicendo a l'anima: sospira![38]

Первым признаком возвращения к жизни было слабое подрагивание губ — безмолвная попытка что-то сказать. Потом, опершись на слабые руки, Маргарет собрала все силы и поднялась. Гребень выпал из ее волос, она начала искать его, чтобы привести себя в порядок. Но силы скоро вновь оставили ее, и она опустилась на стул, поникнув головой и уронив руки на колени. Она пыталась вспомнить детали разговора, которые так сильно напугали ее, но не могла. Она ясно сознавала только два факта: Фредерик был в опасности, его могли обнаружить в Лондоне и отдать под суд не только по обвинению в непредумышленном убийстве, но и за участие в мятеже. И она солгала, чтобы спасти его. Ее утешало только одно: ложь спасла его, помогла выиграть немного времени. Если завтра она получит письмо и узнает, что ее брат в безопасности, она будет готова к разговору с инспектором, будет готова раскаяться прилюдно в своей лжи и переживет заслуженный позор. Она — гордая и надменная Маргарет — признается перед судом, что поступила непорядочно. Но если инспектор придет прежде, чем она получит письмо от Фредерика, если он вернется, как уже предупреждал, через несколько часов, что ж! Ей придется снова солгать. Ей придется сделать еще одно усилие и не выдать угрызений совести, которые сейчас терзали ее. И все же она солжет еще раз, чтобы выиграть немного времени для Фредерика.

Маргарет поднялась, когда в комнату вошла Диксон, только что проводившая мистера Торнтона.

Он едва успел пройти десяток шагов по улице, как рядом с ним остановился омнибус, из которого вышел мужчина. Приподняв шляпу, он поприветствовал мистера Торнтона. Это был инспектор полиции.

Мистер Торнтон некогда устроил его на должность в полиции и время от времени слышал рассказы об успехах своего протеже, но встречались они не часто, и поначалу мистер Торнтон даже не узнал его.

— Меня зовут Уотсон — Джордж Уотсон, сэр, тот, которого вы…

— А, да! Я вспомнил. Я слышал, вы отлично работаете.

— Да, сэр. Я должен поблагодарить вас, сэр. Но я осмелился заговорить с вами только по одному небольшому делу. Я полагаю, вы тот самый мировой судья, который записывал показания того бедняги, что скончался в лазарете прошлой ночью.

— Да, — ответил мистер Торнтон. — Я приходил, но услышал только какие-то бессвязные слова. Боюсь, он был пьяницей, хотя нет сомнения, что умер он в результате насилия. Одна из служанок моей матери была помолвлена с ним, и, думаю, сейчас она сильно страдает. Что с ним?

— Что ж, сэр, его смерть странно связана с кем-то в том доме, из которого, я видел, вы только что вышли. Это дом мистера Хейла, я полагаю?

Перейти на страницу:

Все книги серии Гаскелл, Элизабет. Сборники

Кузина Филлис. Парижская мода в Крэнфорде
Кузина Филлис. Парижская мода в Крэнфорде

Талант Элизабет Гаскелл (классика английской литературы, автора романов «Мэри Бартон», «Крэнфорд», «Руфь», «Север и Юг», «Жёны и дочери») поистине многогранен. В повести «Кузина Филлис», одном из самых живых и гармоничных своих произведений, писательница раскрывается как художник-психолог и художник-лирик. Юная дочь пастора встречает красивого и блестяще образованного джентльмена. Развитие их отношений показано глазами дальнего родственника девушки, который и сам в неё влюблён… Что это – любовный треугольник? Нет, перед нами фигура гораздо более сложная. Читателя ждёт встреча с обаятельными, умными и душевно тонкими героями на просторе английских полей и лугов.Юмористический рассказ «Парижская мода в Крэнфорде» – прекрасная возможность вновь окунуться или же впервые войти в полюбившийся многим уютный крэнфордский мир, мир быта и нравов старой доброй Англии.

Элизабет Гаскелл

Проза / Классическая проза

Похожие книги