Север и Юг

− Если позволите мисс Маргарет, он говорит, его попросили узнать, как вы себя чувствуете. Я думаю, он имел в виду миссис. Но он говорит, его просили узнать, как мисс Хейл.

− Я?! — воскликнула Маргарет, вскочив. — Я в порядке. Передай ему: я в порядке, — но ее лицо было таким же мертвенно белым, как платок, и голова сильно болела.

Вошел мистер Хейл. Он оставил спящую жену и теперь хотел поговорить с дочерью, чтобы отвлечься от грустных мыслей. С ласковым терпением, без единого слова жалобы, она переносила боль и находила бесчисленные темы для разговора, ни разу не упомянув о бунте. При одной мысли о произошедшем ей становилось плохо.

− Доброй ночи, Маргарет. Я использую каждую возможность, чтобы отдохнуть, а ты выглядишь очень бледной. Я позову Диксон, если твоей маме что-то понадобится. Ложись спать и спи крепко. Я уверен, тебе просто необходим сон, бедное дитя!

− Доброй ночи, папа.

Ее лицо опять побледнело, вымученная улыбка погасла, глаза потускнели от тяжелой боли. Она позволила себе расслабиться. До самого утра она может чувствовать себя больной и измученной.

Маргарет лежала неподвижно. Чтобы пошевелить рукой или ногой, или даже пальцем, нужно было совершить неимоверное усилие, для которого ей не достало бы силы воли. Она страшно устала, была потрясена до глубины души и думала, что вообще не сможет уснуть. Лихорадочные мысли кружились на грани между сном и явью, не покидая ее. Обессиленная и беспомощная, она все еще была не одна — множество лиц смотрели на нее, и она сгорала от стыда, оттого что стала объектом всеобщего внимания. Чувство стыда было таким острым, что казалось, ей не удастся скрыться от этого немигающего взгляда многих глаз, даже если она спрячется под землю.

Глава XXIV Ошибки исправлены

«Пленившись поначалу твоею красотой,

Что сердце неустрашимое завоевала,

Томлюсь теперь, изнемогая, в муках,

Жестокий получив отказ…

И все ж, слугой твоим останусь верным,

Не позабыв жестокости и гордого молчанья».

Уильям Фоулер

Наутро Маргарет с трудом заставила себя подняться. Она была рада, что ночь наконец миновала, даровав ей немного отдыха, но не избавив от тягостных мыслей. Для других обитателей дома ночь прошла спокойно. Миссис Хейл просыпалась только один раз. Сегодня в знойном воздухе ощущалось легкое дуновение ветерка, и хотя рядом не было деревьев, и Маргарет не могла видеть, как он играет с листвой, ей нравилось воображать, как где-то у обочины дороги, в молодом кустарнике или в густых зеленых зарослях раздается нежный шелест, похожий на топот маленьких ножек, при одной мысли о котором в сердце далеким эхом отзывается радость.

Маргарет сидела с рукоделием в гостиной миссис Хейл. Она хотела помочь матери переодеться к обеду и позже пойти навестить Бесси Хиггинс. Девушка старательно гнала прочь все воспоминания о семье Торнтонов. И все же мысли текли своим чередом, не повинуясь ее воле, и время от времени жаркий румянец окрашивал ее щеки, — внезапный, будто солнечный луч меж быстрых дождевых облаков, проплывающих над морем.

Диксон очень тихо открыла дверь и подошла на цыпочках к Маргарет, которая сидела у занавешенного окна.

− Пришел мистер Торнтон, мисс Маргарет. Он ждет внизу.

Маргарет уронила шитье на колени.

− Он спрашивал меня? Разве папа еще не пришел?

− Он спрашивал вас, мисс, а хозяина нет дома.

− Хорошо, я спущусь к нему, — тихо ответила Маргарет.

Но почему-то она немного задержалась в комнате прежде, чем выйти навстречу гостю.