Север и Юг

Сейчас дом стал более уютным, чем был прежде. Из-за прохладных вечеров по указанию миссис Шоу в каждой спальне разожгли камины. Она ухаживала за Маргарет как только могла: купила ей лакомства, роскошные платки и меховые пелерины, которые потом носила сама в поисках тепла и уюта. Но Маргарет осталась безразличной к таким вещам, а если они и привлекли ее внимание, то лишь как повод для благодарности тете, поскольку та, думая о ней, во многом пренебрегала собой. Несмотря на физическую слабость, Маргарет чувствовала большое нервное возбуждение и беспокойство. Весь день она старалась не думать о церемонии, которая проходила в Оксфорде. Девушка переходила из комнаты в комнату, апатично откладывая в сторону вещи, которые хотела оставить себе. По настоянию миссис Шоу Диксон, словно тень, следовала за ней и якобы принимала ее указания. Ей было велено утешать мисс Хейл при каждом приступе меланхолии.

– Диксон, я хотела бы сохранить эти книги. Все остальное можешь отправить мистеру Беллу. Пусть они будут напоминать ему о папе. А вот эта… Отнеси ее мистеру Торнтону после моего отъезда. Подожди, я напишу сопроводительную записку.

Она торопливо села за стол и быстро, словно боясь передумать, написала: «Уважаемый сэр. Я уверена, что данная книга будет благосклонно принята Вами как напоминание о моем отце, которому она принадлежала. Искренне Ваша, Маргарет Хейл».

Она снова и снова принималась бродить по дому, разглядывая предметы, знакомые ей с детства. Многие из них она с ласковой неохотой оставляла на месте: старомодные, изношенные и потертые вещи. Маргарет почти не говорила, поэтому Диксон сообщила миссис Шоу, что мисс Хейл, судя по всему, не слышала и половины ее слов, хотя она беседовала с ней все время, пытаясь отвлечь от грустных мыслей. В результате, проведя целый день на ногах, Маргарет настолько устала, что ночью ни разу не проснулась. Фактически это был лучший сон с тех пор, как она узнала о смерти отца.

На следующий день во время завтрака она сказала, что хочет попрощаться со своими друзьями. Миссис Шоу возразила:

– Дорогая, я уверена, что у тебя здесь не может быть таких друзей, которых нужно посещать в подобное время. Ты еще не побывала в церкви, а уже собираешься к ним.

– Но сегодняшний день – единственный, оставшийся в моем распоряжении. Если капитан приедет сегодня вечером, то нам нужно будет… мне придется уехать завтра.

– Да, мы уедем завтра. Я все больше убеждаюсь, что местный воздух вреден для тебя. Ты выглядишь больной и бледной. Кроме того, Эдит ожидает нас. Я могу потребоваться ей в любую минуту. И ты не можешь оставаться здесь одна. Сама подумай, дорогая! В твоем возрасте это будет просто неприлично. Но если эти визиты так необходимы, я поеду с тобой. Диксон, найми нам экипаж.

Миссис Шоу не хотела оставлять Маргарет без своей опеки. Она поехала с ней, взяв с собой служанку, чтобы та позаботилась о шалях и надувных подушках. Печальное лицо Маргарет посветлело, когда она наблюдала за приготовлениями к визитам, которые она часто совершала практически в любое время дня. В первую очередь Маргарет хотела навестить Николаса Хиггинса. Естественно, она смущалась перед миссис Шоу и надеялась на то, что тетя не пожелает покидать кеб и проходить через двор, где сырое белье, развешанное на растянутых между домами веревках, будет шлепать ее по лицу при каждом дуновении ветра.

В конце концов внутренняя борьба, разразившаяся в душе миссис Шоу, которая разрывалась между потребностью в удобствах и чувствами заботливой опекунши, завершилась тем, что первое возобладало над вторым. Она дала Маргарет несколько дюжин советов насчет того, как соблюдать осторожность и не подхватить простуду, которая всегда таилась в подобных отвратительных местах. Только после этого тетя позволила ей пойти туда, где Маргарет раньше бывала без всяких разрешений и мер предосторожности.

Николаса дома не было – только Мэри и двое детишек Бушера. Маргарет расстроилась, что не нашла лучшего времени для визита. Мэри была милой и доброй девушкой, но она не отличалась большим умом. Когда девушка поняла, с какой целью Маргарет пришла в их дом, она начала так безудержно рыдать, что говорить с ней было бесполезно. Все речи, заготовленные в экипаже, оказались невостребованными. Маргарет попыталась успокоить ее, намекнув на то, что они увидятся вновь через какое-то время, и попросила передать мистеру Хиггинсу ее просьбу – прийти и повидаться с ней вечером после работы.

Выходя из дома, она обернулась и смущенно произнесла:

– Ты не могла бы дать мне какую-нибудь вещицу, напоминавшую о Бесси?

Лицо Мэри тотчас прояснилось, и в ней пробудилось великодушие. Что они могли дать? Да все, что угодно! Но выбор Маргарет остановился на маленькой надколотой чашке, которую она подносила когда-то к губам умирающей, дрожащей в ознобе Бесси.

– Что вы! – возмутилась Мэри. – Возьмите что-нибудь получше! Эта стоит всего четыре пенса!

– Спасибо. Мне нужна только она.

И Маргарет быстро ушла, пока радость, вызванная желанием что-то подарить ей, все еще освещала лицо Мэри.