Сев

- О том, мистер Грэдграйнд, как мне называть его, когда он женится на Луизе! Как-то я же должна буду называть его. Ведь немыслимо, - сказала миссис Грэдграйнд, не то с обидой, не то озабоченная соблюдением правил вежливости, - постоянно обращаться к нему, никак его не называя. Я не могу звать его Джосайя, потому что не выношу этого имени. Звать его Джо вы никогда мне не позволите, вы сами отлично это знаете. Так что же? Своего собственного зятя я должна называть "мистер"? Думается мне, что нет, ежели только мое семейство не решило, что пришла пора, когда бедную больную можно топтать ногами. Ну, так как же мне все-таки звать его?

Поскольку никто из присутствующих не предложил выхода из столь затруднительного положения, миссис Грэдграйнд на время переселилась в лучший мир, успев, однако, присовокупить к своей духовной такой пункт:

- А относительно свадьбы, Луиза, я прошу только одного - и прошу с дрожью в сердце, которая, верь не верь, пробирает меня до самых пяток, пусть она будет поскорей. Иначе, я уже знаю, и, минуты покою мне не будет.

Когда мистер Грэдграйнд произнес "миссис Баундерби", Сесси резко повернула голову и устремила на Луизу взгляд, полный тревоги, и удивления, и жалости, и горя, и еще многого другого. Луиза знала это, видела, хоть и не глядела на Сесси. С той минуты Луиза круто переменилась к Сесси - была с ней холодна, высокомерна и не допускала ее до себя.

ГЛАВА XVI

Муж и жена

Мистер Баундерби, узнав о своем счастье, прежде всего со страхом подумал о том, что радостную весть необходимо сообщить миссис Спарсит. Он решительно не знал, как за это взяться и каковы могут быть последствия такого шага. Соберет ли она немедля свои пожитки и укатит к леди Скэджерс, или наотрез откажется покинуть его дом; разразится слезами или бранью; будет просить или требовать; разобьет ли новость ее сердце, или она разобьет зеркало - об этом мистер Баундерби мог только гадать. Однако выбора у него не было, - как ни верти, а сделать дело нужно; поэтому, после нескольких неудачных попыток изъясниться на бумаге, он решил прибегнуть к помощи устной речи.

По дороге домой, в тот вечер, который он отвел для сей знаменательной беседы, он предосторожности ради зашел в аптеку и приобрел пузырек самых крепких нюхательных солей. "Ей-ей! - сказал себе мистер Баундерби. - Ежели она вздумает падать в обморок, я уж, во всяком случае, сдеру всю кожу с ее носа". Но даже оснащенный столь действенным оружием, он вошел в собственный дом далеко не героем и явился перед предметом своих опасений с виноватым видом собаки, только что побывавшей в кладовой.

- Добрый вечер, мистер Баундерби!

- Добрый вечер, сударыня, добрый вечер. - Он пододвинул к огню свое кресло, а миссис Спарсит свое отодвинула, словно говоря: "Ваш камин, сэр. Я вполне признаю это - можете занять его весь, ежели считаете, что так надо".

- Не удаляйтесь на Северный полюс, сударыня! - сказал мистер Баундерби.

- Благодарю вас, сэр, - отвечала миссис Спарсит и передвинула кресло обратно, хотя и не совсем на старое место.

Мистер Баундерби молча смотрел, как она острыми кончиками ножниц протыкала в куске батиста дырки, кои, судя по всему, каким-то загадочным образом должны были служить ему украшением, и это ее занятие, вкупе с густыми бровями и римским носом, сильно напоминало работу коршуна над глазами неподатливой пичужки. Она была так поглощена своим делом, что прошло довольно много времени, прежде чем она взглянула на него; но как только это произошло, он заручился ее вниманием, многозначительно тряхнув головой.

- Миссис Спарсит, сударыня, - начал мистер Баундерби, засовывая руки в карманы и ощупывая правой рукой пробку купленного им пузырька, дабы убедиться, что ее легко вынуть. - Мне незачем говорить вам, что вы не только высокородная и высокопросвещенная особа, но и дьявольски разумная женщина.

- Сэр, - отвечала сия особа, - не в первый раз я удостоена чести слышать от вас похвалу мне в подобных выражениях.

- Миссис Спарсит, сударыня, - объявил мистер Ба-ундерби, - я намерен удивить вас.

- Да, сэр? - сказала миссис Спарсит вопросительно, но с полным спокойствием. Отложив рукоделье, она стала разглаживать свои митенки, которые носила почти не снимая.

- Я, сударыня, намерен жениться на дочери Тома Грэдграйнда.

- Да, сэр, - отвечала миссис Спарсит. - Надеюсь, вы будете счастливы, мистер Баундерби. О, я очень надеюсь, что вы будете счастливы, сэр! - Она сказала это столь покровительственно и вместе с тем участливо, что Баундерби, который меньше растерялся бы, если бы она запустила в зеркало свою рабочую шкатулку или грохнулась без чувств на коврик перед камином, плотно всадил пробку в пузырек с нюхательными солями и подумал: "Ах, чтоб ей! Кто бы мог предвидеть, что она так отнесется к делу?"

- От всего сердца, сэр, - сказала миссис Спарсит не без высокомерия, - с самой этой минуты она явно присвоила себе право всегда и неизменно жалеть его, - желаю вам полного счастья.

- Сударыня, - отвечал Баундерби несколько обиженно и против воли сбавляя тон, - благодарю вас. Я надеюсь быть счастливым.