Сети

Валерия прикрыла глаза и помассировала виски, в которых угнездилась ноющая боль. Каждый раз, когда она пыталась вспомнить хоть что-то, связанное с убийством злосчастного депутата, голову будто наполняли ватой, которая вскоре переставала в ней помещаться и начинала распирать черепную коробку изнутри.

– Ничего. Правда. Белый лист.

– Хорошо, с этим мы ещё разберёмся. – Валентин Николаевич откинулся на спинку дивана, и Лера сразу почувствовала себя спокойнее. Её не пугало или не напрягало присутствие отца Игоря, скорее, вводила в ступор необходимость обсуждать то, что вызывало лишь неприятные воспоминания. И когда он сменил тему, Валерия, наконец, смогла вздохнуть свободнее.

– Скажи, как тебе тут живётся? Как ведёт себя Игорь?

– Хорошо, – соврала Лера, умолчав о вечеринке, устроенной Макаровым. – И живётся мне хорошо, и Игорь себя ведёт неплохо. В общем, уживаемся.

– Понятно. Но если что – не стесняйся, говори. Я сумею найти на сына управу.

– Нет, не нужно. Я же сказала. Всё хорошо.

– Ну, смотри. Кстати…

Он не договорил. Дверь в небольшой кабинет распахнулась, ударяясь о стену, и Смельчаков инстинктивно схватился за кобуру. А Лера едва сдержала крик, готовый сорваться с губ. На пороге стоял Макаров. Хмурый, всё такой же взъерошенный и чертовски злой. Наверняка не выдержал и прибыл проверить, чем тут они с Валентином Николаевичем занимаются. Лера не удержалась и послала ему понимающую улыбку, которая наверняка вышла натянутой и кривой. Ну и чёрт с ней. Этот идиот её порядком напугал.

– Тебя стучаться не учили? – тихо, но угрожающе процедил Смельчаков, поднимаясь с дивана.

– Ой, совершенно забыл об этом как раз сегодня. И что, пристрелишь за это почти родного сына?

– Не паясничай. Что-то случилось?

– Случилось. У Леры кончились продукты.

Валентин Николаевич округлил глаза и перевёл взгляд на Леру, которой захотелось нервно рассмеяться. Это объяснение Макарова было настолько топорным, что смахивало на фарс. Интересно, какие цели он преследует, если смотреть на эту ситуацию более глобально?

– Я же сказал – не паясничай. И если есть что-то серьёзное, говори.

– Тогда пусть она выйдет.

– Её зовут Лера.

– Пусть Лера выйдет.

– Макаров, ты мне напоминаешь капризного ребёнка. Простите, Валентин Николаевич, иногда забываю, что он ваш сын. И я пойду, если мы всё с вами обсудили.

– Иди. Позже, если что-то новое появится, обсудим.

– Угу.

Валерия кивнула и, не глядя на Игоря, вышла из кабинета, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, ей было любопытно, чем завершится их с Макаровым противостояние, с другой – она бы многое отдала за то, чтобы этот придурок перестал сюда ездить. До момента, пока она не сможет вернуться домой, разумеется. И было ещё одно обстоятельство, которое Лере было необходимо обдумать. Пока она пререкалась с Игорем, она ни разу не вспомнила об асе и ТТ. Чудеса, учитывая, что раньше она с сотовым почти не расставалась.

Валерия тяжело вздохнула и быстро поднялась по лестнице, чтобы проверить, не написал ли ей ТТ хоть пару слов.

ТТ: Ты здесь?

Ангел: М-м-м. Здесь. Я уже думала, что ты не появишься.

ТТ: Были дела. И, признаться, мне нужно было время, чтобы обдумать то, что ты мне написала.

Ангел: Уже сто раз пожалела об этом.

ТТ: Почему?

Ангел: Потому что такие вещи обычно отпугивают мужчин. И я их понимаю.

ТТ: Глупая. Я совсем не об этом.

Ангел: А о чём?

ТТ: Просто я растерялся.

Ангел: Опишешь, что почувствовал?

ТТ: Конечно.

ТТ: Ты так усиленно пресекала все беседы о реальной встрече или о чём-то подобном, что получить такое откровение – стало сюрпризом.

Ангел: Сама от себя не ожидала. Но ты прав. То, что я тебе сказала – это нечто другое.

ТТ: Знаю. Почувствовал.

Ангел: Пугает?

ТТ: Уже нет.

Ангел: Почему пугало?

ТТ: Потому что я не знаю, что со мной происходит.

Ангел: Может, попробуем разобраться?

ТТ: Давай.

Ангел: Опиши тремя словами своё состояние, а я, если хочешь, опишу своё.

ТТ: Хочу.

Ангел: Тогда давай.

ТТ: Растерянность, непонимание, запутался.

Ангел: Страх, вакуум, непонимание.

ТТ: Как будто в сети застряла, да?