Сети

– Со! – с упреком сказал низкий женский голос. – Халтуришь. – Хлынувший в руку поток тепла загасил боль. – Извини, милый, – промурлыкала целительница. – Моя сестра – подмастерье. Мы полагали, что успеем залатать тебя до того, как ты придешь в сознание.

По тому, как медленно она зашивает рану, она и сама не мастер. Ох уж эта молодежь! Малейший намек на успех, и уже нос кверху, особенно если есть кем покомандовать. Боль снова залила руку, Морган выдохнул стон.

– Выведи его, – раздраженно проворчала целительница. – У него тут местами до кости.

В изголовье запыхтели.

– Воля слишком сильная, – полушепотом отозвалась Со.

– Какая воля? Он как кисель. Соберись!

Морган почувствовал у себя на лбу теплую ладонь, которая начала быстро разбухать и тяжелеть. Неприятно затекла шея. Он зашарил в воздухе рукой, пытаясь освободиться от груза, впечатывающего его в землю, и очень скоро понял, что это игры ума. Рука не движется; он будто попал в каменную ловушку, ограниченную его собственным телом, и бьется в ней как муха в банке. Кто-то сильно сжал его кисть, надавив в центр ладони.

– Иди со мной. – Тихий приказ разорвал волю, словно ветхую ткань.

Вязко перетекая друг в друга, зазвучали слова незнакомой мантры; шею заломило сильнее, стало душно. Морган дернулся, пытаясь схватить ртом воздух. Прежде чем он сообразил, куда его собираются выводить, сознание отключилось, а потом он обнаружил себя за спиной молодой женщины, застывшей над его телом в изголовье.

Ого! Отделять Манну от физического тела, не разрывая связи между ними, – редчайший дар. Самый эффективный прием избавления пациента от боли, а целителя – от ее отзвуков. И эта девушка – воин?.. Вне всякого сомнения. На придвинутой к стене скамейке лежит двойной боекомплект – лук, два меча, два осадных ножа, кинжал и дордже. И командир не оставил ее в лагере. А родня и старейшины отпустили в отряд. Бред. Оказать первую помощь в полевых условиях может каждый третий. Зачем рисковать жизнью одаренного мастера? Фантомная рука Соулы слилась с фантомной рукой Моргана, поэтому он не мог перемещаться в пространстве, лишь обозревать кухню и девицу лет двадцати пяти с узким решительным лицом и коротким ежиком пепельных волос, истязающую его физическую руку. Вот эта точно воин.

Возвращения в тело Морган не помнил. Очнулся, как после сна. Покрутил головой, разминая затекшую шею. Пространство вокруг рябило и покачивалось, рука от плеча до кончиков пальцев пульсировала болью. Соула, сидя за столом, деловито нарезала ветчину. Внутреннее зрение вернулось, но охватывало едва ли полсотни ярдов. До Марго не дотянуться. Беспокойство вспыхнуло с новой силой. Не попросить ли целительницу передать соотрядникам, что девочка – чудом выжившая дочь фермеров, что она в порядке, но очень напугана и не нужно ее трогать? Соула бросила свое занятие, соскочила с табуретки и уселась на пятки возле матраса, на котором лежал Морган.

– Потерпи. – Сильные пальцы принялись массировать его шею в основании черепа. – Сейчас Долма принесет болеутоляющее. Оставила его в седельной сумке, растеряшка.

Целительница все еще не оборвала связь с ним. Ее чуткий Дар уловит крупицы лжи и подозрительное неравнодушие к дикарке. К тому же, если Марго сняли с дерева, она наверняка уже проболталась. Боги, что она им наплетет… Не догадался предупредить ее. Морган почувствовал, что вот-вот опять потеряет сознание. Лучше не возмущать пространство мыслями о Марго. Идея, которая не витает в воздухе, не постучится ни в чью голову. Он осторожно поинтересовался:

– Почему ты ездишь с отрядом, Соула? Тебе не кажется, что воевать – немного не твоя стезя?

– Я полукровка, – сказала Соула просто, как о чем-то обыденном. – Клан мамы признал меня только тогда, когда в два года у меня проснулся Дар. Целители не берут меня в подмастерья. Взяли сестру. И я стала подмастерьем Долмы. Вместе у нас получается неплохо.

– Хм… – Больший идиотизм придумать сложно. «Иногда мы ведем себя глупее дикарей». – По тебе не видно, что ты полукровка.

– Мастерам видно. У меня бывают срывы при работе Даром – вот как сегодня. К тому же я не могу зашивать раны.

Морган невольно вздрогнул, когда она приподняла левое предплечье: вместо руки болтался пустой рукав, завязанный узлом на локте.

– Я пробовала закрывать раны фантомными руками, но теряла при этом столько сил, что падала в обморок.

– Срывы у тебя от волнения и неуверенности, – заверил ее Морган. – Я поговорю о тебе с нашей целительницей.

Соула печально улыбнулась, откинула со лба челку. Прямые угольно-черные волосы до плеч делали ее совсем не похожей на сестру. Хотя подбородок такой же решительный.

– Пустая затея. Мое имя для целителей как ругательство. – Последние слова девушки прозвучали со смесью горечи и гордости.

– У меня дар убеждения, и она моя двоюродная тетка. – Морган вернул девушке улыбку. – Как ругательство звучит полностью?

– Соулина Аояги Аштра.