Сети

Вопрос требует раздумий. Не ошибиться бы. Ошибка дорого обойдется всем. Время в запасе есть. А пока надо зорко следить за девчонкой, не отпускать ее от себя ни на шаг и выбрать такую дорогу до Ланца, чтобы не напороться на своих, а дикарей видеть только издали.

– Ты тоже умеешь колдовать? – спросила Марго.

Внутри ахнуло. Где-то облажался! К счастью, за годы жестких тренировок физиономия научилась оставаться непроницаемой, даже когда эмоции разрывают грудь на части.

– С чего ты взяла? – Морган заставил свой голос звучать с небрежным спокойствием. – Я обычный рыбак. Живу в Идане. Это город на юге, на берегу Бронзового моря.

– Рыбак? – Незабудки широко распахнулись. – Никогда б не подумала!

– Что, не похож?

Марго помотала головой.

– Я встречала рыбаков в Хельне – мы иногда ездим туда с матушками на базар. От них на сотню ярдов разит рыбой. А ты рыбой не пахнешь. Ты пахнешь костром, лошадью, лесом, весенним снегом и горами.

Ох… Еще один удар кувалдой по голове. Едва ли Морган был в чем-то уверен больше, чем в том, что провонял рыбой до костей. Рыба – основная пища его народа. Рыба летом, рыба зимой – свежая, вареная, печеная, жареная, копченая, соленая, вяленая. Рыбного духа не почуяла, зато откуда-то вытащила горы. Она и гор-то не видела. Неужели Иштван действительно чему-то ее обучил? У дикарей есть зачатки Дара и даже существует своя магия, примитивная. В любом поселении, будь то крупный город или глухая деревня, есть гадалки, знахари, к которым бегают втайне от попов. Некоторые имеют письменное разрешение Церкви. Правда, поговаривают, его проще купить, чем честно заслужить, и надо регулярно подтверждать солидным пожертвованием в карман местного священника. Если бы дикари начали развивать Дар, спустя несколько тысячелетий у них стали бы рождаться дети, способные использовать силу стихий и наделять предметы вокруг себя новыми свойствами. Но пока в умах дикарей господствуют приземленные стремления. И хвала Богам. Потому что проникновение дикарей туда, где нитями Манны плетется Ткань Реальности, добавит еще одну серьезную проблему: это придется взять под контроль.

«Если и обучил, это запрятано слишком глубоко, чтобы мой Дар почувствовал».

– На кого же, по-твоему, я похож?

– На Иштвана.

«На колдуна! Проклятье!»

Морган изобразил гримасу, которая должна была сойти на улыбку.

– Мы одинаково пахнем?

«Сейчас выдаст: такой же, как ты, – высокий, загорелый, синеглазый. И твоя легенда лопнет как мыльный пузырь».

– Нет, – серьезно ответила Марго. – Взгляд… Иногда он у тебя становится таким же неподвижным и рассредоточенным. А там, в лесу, ты сидел, как любит сидеть он, – перекрестив ноги. – Она попыталась изобразить позу руками. – И еще… – Девушка прикрыла глаза, прижала ладонь к виску. – Это как дуновение. Когда чувствуешь человека на расстоянии… Будто ветер приносит облачко аромата.

О Боги. Полный нокаут. А ведь они провели вместе не больше часа. Никто не помнит, откуда взялась поза с перекрещенными ногами – она передается по наследству так же, как синий цвет глаз и Дар. Подметила такие мелочи, а глаза не упомянула… Придется забросить крючок. И прямо сейчас, не откладывая, заполучить фантом.

– Хм… Я думал, ты имеешь в виду внешность, – произнес Морган с деланым простодушием. – Ну, там… Прически одинаковые, носы одной формы, глаза одного цвета.

– Нет-нет. Ты темный, а у Иштвана все светлое – кожа, волосы, глаза. Глаза меняют цвет в зависимости от освещения – с прозрачно-серого на черный. И прическа другая: у него волосы до плеч, он собирает их сзади в хвостик.

Не Сур. Но колдун. Полукровка. Внешность Морган увидел довольно четко. А вот ощутить Манну Иштвана не удалось. Его фантом был странно пуст: не овеян тишиной, как образ ушедшего из жизни человека, а пуст, словно мыльный пузырь, который вот-вот лопнет.

– Как его полное имя? – сорвалось с языка.

– Иштван Краусхоффер.

– А дальше?

– М-м… – Марго в растерянности пожала плечами. – Он утверждал, что родом из Браголлака, но конкретного места не называл.

Иштван Краусхоффер… Неброское, распространенное имя. Никакое.

– Он мало рассказывал о своем прошлом, – добавила девушка, хмурясь. – Почти ничего. Я пыталась расспросить о родителях, семье, и он ответил, что сирота.

«Ну конечно сирота. Кто лучше сироты поймет другую сироту». Морган поморщился, явственно ощущая, как Иштванова лапша стекает у него с ушей. Пожалуй, надо сделать перерыв – переместиться из-за стола в седло, где поблизости не будет ничьих ушей, кроме лошадиных.