Сеть дронов

Дождь кончился, так же как и начался — сразу, едва они перевалили водораздел между ручьём Белый и тем маленьким, безымянным ручейком, на берегу которого Алекс отсиживался в зарослях смородины, уходя от погони «головоглазов». Это было целую вечность тому назад. Теперь даже и не верилось, было ли оно вообще — это был какой-то другой Остров, и совсем не тот Алекс. А ведь скоро воскресенье, подумал он, неделя почти прошла. Надо же, какая плотная неделька выдалась. Сколько новых знакомств — Джон, Семён, Вика, Казимир, ребята. А сколько новых, неожиданных сторон открылось у старых знакомых. Один возраст Корчмаря чего стоит. И Педро, чёрт непонятный… А сколько неожиданных событий произошло. Сколько непонятных событий, в которых он не в состоянии разобраться. И сколько нового и неожиданного ждёт его впереди. Настолько неожиданного и нового, что он даже не представляет, к чему готовиться. Вот, чего они сейчас сидят и ждут? Сил уж нет, а они всё сидят и сидят…

Дул сильный и ровный ветер с юга. Он гнул и мотал ветви тощего кустарника, гнал по грязно-серому морю, крутые мелкие барашки волн, и рвал в клочья высокие мрачные серые тучи. А их поисковый отряд, как назвал его Базука Билл, уже почти час сидел на невысоком бугорке над ручейком, и всё чего-то ждал. Четверо охранников, отставив свои пики, собрались в кучку и то ли болтали о чём-то друг с другом, то ли перекидывались в виртуальные картишки, не поймёшь. Двое скаутов — длинноногих «страусов», бдели на страже — ничем не отвлекаясь, старательно осматривали Островные окрестности. Они настолько старательно это делали, что создавалось впечатление, что их отряд находится в тылу злобного врага и малейшая потеря бдительности грозит им всем гибелью.

«Страусы» и двое охранников присоединились к ним, как только они отошли метров на пятьдесят от пограничного перехода. Охранники сразу же отдали Базуке его пистолет, взяли наизготовку пики и пристроились с боков. А скауты сразу же заняли своё место в колонне, один спереди, другой сзади. И принялись, немедленно, обозревать, простирающуюся вокруг них, долину ручья Белый. Охранников Алекс узнал, это были «бык» с «бизоном». Он улыбнулся им, как старым знакомым, и чуть было не спросил, а где ваш третий, из коровника? Но вовремя сдержался, лишь слегка хмыкнул. «Бизон» же, на его хмыканье, нагло ухмыльнулся, похлопал себя по подсумку с инструментами и, указав на него, клешнёй чиркнул себе по шее. «Бык» фыркнул и расплылся в довольной улыбке. Алекс показал им два средних пальца. Каждому по одному. Бычки дёрнулись, было, но Базука только зыркнул на них грозно, и они, с недовольным видом перестали обращать на Алекса внимание. Причём, всё это делалось молча, без единого слова, без обмена приветствиями, мнениями, не говоря уж о шутках.

Поведение Базуки переменилось сразу же, как только они отошли достаточно далеко от перехода через ручей. Теперь это был суровый начальник, нетерпящий возражений и строго наказывающий за ослушание. С Алексом он больше не говорил, не призывал к сотрудничеству и не требовал сдать оружие. Остальные «головоглазы» так же держали марку — все распоряжения начальства выполнялись без пререканий, быстро и без суеты. Всё было строго и правильно, как будто, все играли спектакль, тщательно отлаженный и отрепетированный накануне. И режиссёром это спектакля выступал именно Базука. И надо сказать, у него это получалось неплохо.

Так, в молчании, они минут двадцать следовали вдоль ручья по правому берегу, вдоль длинного, плохо разминированного минного поля. Затем по расчищенной тропе через это минное поле, в узком его месте. По сталкерской тропе преодолели громадные, путанные заросли колючей проволоки на окраине, всё того же минного поля. Это стало для Алекса неприятной неожиданностью — считалось, что эту тропу «головоглазы» не знают. Затем постояли недолго у Задумчивого Пулемета, Базука с кем-то связывался, и что-то там уточнял.