Сеть дронов

Тропа перевалила водораздел к Сухому ручью и пошла на спуск. Лёгкий ветерок посвежел, и осыпаемые им, желтые листочки, кувыркаясь, с легким шелестом ложились под ноги на тропу. Пахло сырой свежестью и немного деревенской баней. Грибами пахнет, как говаривала мама, во время их редких совместных выездов на грибную, как она выражалась, охоту.

Он терпеть не мог, когда его силком выволакивали на природу, полдня раздраженного таскали по лесу и, тыча под нос найденные грибы, в непонятном восторге вопрошали — ну, разве это не прелесть, смотри — какая красота, где ты ещё такое увидишь?

Ему всё это казалось глупой, бездарной тратой времени, а дома его ждал сиротливый комп и дроновская сеть. И, возвращаясь, домой, он уже никакого участия в дальнейшей судьбе грибов не принимал, а бегом врубал железо и надевал на голову обруч интерфейса, входил в сеть и оказывался в мире, который уже давно стал для него более важен и реален, чем все их дачи, природы и грибы вместе взятые…

Так вот, обруч и был самой важной частью современной дроновской сети. Из мягкого пластика, с тремя индукторами, у висков и на затылке, он снимал сигналы нервной сети человека, преобразовывал их в сигналы компьютерной сети и отсылал на комп, где они становились сетевой информацией и, пролетев тысячи километров, управляли дроном. В свою очередь данные с дрона, проделав обратный путь, через индукторы наводились прямо на мозговые центры восприятия. И всё. Человек видел, слышал и чувствовал, то же, что и дрон, и мог управлять им как самим собой.

Конечно, вся сложная электроника и программная идеология были недоступны пониманию простого юзера, да он в этом и не нуждался. Вы же не задумываетесь над тем, какие сложные нервно-химические процессы происходят в вашем организме, когда вы, гм, чешете себя за ухом.

Кстати, точно так же, как человек может управлять движением своих конечностей, на сознательном уровне, можно было управлять и телом дрона напрямую, без участия самого дрона. Иногда в этом возникала необходимость. Например, при повреждении самого кристалла дрона, когда надо добраться до пункта парковки. Или при смене кристалла дрона, что он и проделал недавно под прицелом Базуки Билла. Надо признать, без ложной скромности, у меня это прошло на ура. До сих пор в ушах звенит. Что поделаеть? Такой вот я герой-удалец…

Алекс поскользнулся на сгнившем грибе и, чтобы не упасть присел на все четыре лапы, ухватившись рукой за ветку ближайшей берёзки. Вот тебе и нервно-химические процессы, подумал он, отряхивая с правой передней ноги склизкие остатки разложившейся грибной плоти.

А грибов-то здесь очень много, как это он раньше на это внимания не обращал? Хотя нет, была у него мимолётная мысль, давно, в самом начале его жизни на Острове, податься в друиды. Те занимались живой природой Острова, в том числе сбором грибов и трав. Однако дохода большого ждать не приходилось, и он подался к жестянщикам, собирать военный хлам. Опасное, но хорошо оплачиваемое дело. А, главное, его не очень интересовали все эти грибы-ягоды…

А вообще-то, дрон, как комплекс, вещь очень гибкая. Он позволяет добиться одного и того же разными путями, ну, например, почесать за ухом можно, если потереться головой о сучок. А ещё есть недокументированные команды, пиратские прошивки, левые драйвера… А теперь вот есть ещё и разговорчивые чёрные дроны.

В просветах ветвей берёзок стало промелькивать море. Его узенькая тропинка свернула влево и, нырнув вниз, слилась с широкой, идущей параллельно берегу, утоптанной тропой. И метров через пятьдесят пути по ней, показалась парковка PK24. Типичная, редко используемая парковка — пункт связи с контрольно-ретрансляционной башней, пустующие стойла для дронов, пустующий ремонтный блок, дремлющие дроны обслуги. Всё засыпано опавшими листьями…

Да-а-а… После того, как единственный капонир в квадрате K24 с единственным, уходящим в глубь Острова, широким тоннелем, был разнесён чудовищной силы взрывом, а тоннель завален на большую глубину, парковка опустела. Кстати, при этом, образовавшимся от взрыва оползнем, были завалены весьма богатые минные заграждения, сложной инженерной работы. Вокруг не осталось ни чего интересного. Кроме ботаники.

А ведь ещё год назад, жизнь здесь била ключом — десятки посетителей в сутки, стойла переполнены, обслуга в запарке, везде шум и гам. На посадочной площадке танцы до утра. Начали даже монорельс строить…

У развилки, под недоделанной стойкой недостроенного монорельса, он увидел двух дронов, явных друидов. Они сидели, скрестив свои ноги, у обочины, разложив по сторонам свои друидовские пожитки, и о чём-то горячо спорили меж собой. Ха, легки на помине.

— Здравствуйте, господа друиды, — поздоровался Алекс, поравнявшись, и помахав им правой рукой.