Сеть Антимира

– Только недавно сообразил, раньше как-то не до того было. Маяк этот, «доминатор»… Я их вообще не видел сквозь брезент, когда их ворги несли. И арт на трости светился просто как лампочка, без всяких там завихрений, как раньше. С того момента, как выпал из «порта» на болоте, я никакой аномальщины больше не вижу. Потерял свои шаманские способности, понимаешь? Как отключило.

– Может это из-за прохождения через «порт»? – предположил Химик. – В Комплексе тот Сверхвыброс растормошил какие-то притупленные эволюцией сигнальные системы в твоей голове, перезапустил их. Но когда ты в последний раз прошел через «порт», внутреннее излучение аномальной сети снова их погасило. Такое возможно, наверное.

– Может и так. Даже досадно теперь, а ведь поначалу я совсем не радовался всем этим делам, наоборот, пугался, что мерещится всякая чертовщина. Вот этот «асур», ты его как видишь?

Химик повернулся, Пригоршня остановился и протянул руку. Оглядев ее, тот медленно проговорил:

– Он горит огнем, а над камнем кружится вихрь света. Внутри камня светится очень сложная структура. Красивая.

– Гм… а я ничего не вижу. Может, поэтому и не могу понять, как им управлять?

– Давай поменяемся, – предложил Химик, протягивая «Вихрь».

Так и сделали. Химик стал натягивать перчатку, а Пригоршня повесил автомат на плечо. Когда пошли дальше, вспомнил:

– Кстати, девчонка ж еще упомянула Полуночника. Знакомая кликуха, а? Дай вспомнить…

– Художник.

– Точно! Тот, что картины малюет по всей Зоне, этот… апокалипсис-арт. На Аэродроме мы его художества видели. И при чем тут какой-то художник? Ой, черт, она что, ожила?!

На вершине холма кто-то стоял, и через секунду Пригоршня понял, что это не поднявшаяся на ноги Ника Кауфман, а кто-то другой. Он вскинул «Вихрь», когда на холме показалось еще два силуэта.

И потом узнал одного из них.

* * *

Высокий бородач в черной шинели перевел взгляд с лежащего на земле тела на Химика и зарокотал, покачивая винчестером:

– Узнаю ее. Дочь Кауфмана, одного из троицы выживших. А это – дикарь в человечьей одежде.

– Странно как-то, бацька. Почему он такой… одетый? – спросил стоящий возле бородача худосочный курносый паренек в тужурке и спортивных штанах, с укороченным «Калашниковым» в руках.

– Потому что это человек, – заметил присевший над девушкой Красный Ворон. Когда Химик с Пригоршней только поднялись на холм, он им кивнул, но ничего не сказал, и никаких эмоций на круглой роже не проявилось. Хотя Пригоршня уже привык к немногословности Ворона, но все равно заново удивился: что за чурбан!

Ворон потрогал лицо Ники, коснулся губ и сказал:

– Ее заморозило.

– Вытяжка из «снежинки», – пояснил Химик.

При звуках его голоса курносый охнул и отскочил, а бородач, сверкнув на человека-гипера глазами, пробормотал что-то вроде «Во имя Господа нашего!».

– Бацька, он говорит! Дикарь болотный говорит! – громким шепотом поведал курносый.

– Сказал же – человек это, – буркнул Ворон, выпрямляясь.

– Стало быть, бродяга, ты этих двоих знаешь? – уточнил бородач.

Ворон пожал плечами. Пригоршня заметил, что правое уже не так сильно вздернуто по сравнению с левым, наемник теперь стоит почти ровно.

– Мы все трое сюда шли. Вместе. Они тоже хотят разобраться с Ведьмаком. Вот этот – научник в гиперском теле. Из Комплекса. Второй тоже оттуда, солдат. Бывший.

– Я ученый из лаборатории Комплекса, – ровным голосом проговорил Химик. – Мое старое тело умирало, и Ведьмак перекачал мое сознание в гипера, которого держал у себя в подвале.

– Перекачал, значит… – протянул бородач.

– Да, без моего согласия. Хотя, скорее всего, этим он спас мне жизнь.

– Но разве возможно такое? – вопросил курносый и даже руками развел в недоумении.

– Возможно при помощи артефактов «прорвы».

Химик поднял с земли тело девушки и, ни на кого не глядя, добавил:

– Я хочу ее похоронить. Один.

Повернулся и пошел с холма в сторону города.

– А чем копать будешь? – спросил Пригоршня вслед. – Может помочь все-таки?

– Нет, один, – ответил Химик, не оглядываясь. – Отломаю доску от песочницы.

Они проводили его взглядами, и курносый потер глаза, будто все еще не мог поверить в эту картину: болотный дикарь в человеческой одежде, с человеческой женщиной на руках, разговаривающий…

– У них любовь была, – пояснил Пригоршня. – Давно сплыла, но он теперь в печали. Я его понимаю.

– Кто ее убил? – спросил Красный Ворон.

– Ведьмак.

– Отступник был здесь?! – воскликнул курносый. – Где он теперь?

– Отступник – это лысый, здоровый, хромой, бывший скупщик? Ведьмак, короче? Теперь, думаю, ваш Отступник уже далеко.

Бородач уточнил:

– Он пошел в город?

– Так! – Пригоршня поднял руки. – Что-то у нас, парни, совсем беспорядочный разговор выходит. И при этом все держим стволы наготове, а это не располагает к плодотворному сотрудничеству.

– Я не держу, – сказал Красный Ворон. – Ответь нормально: где Ведьмак, где Титомир?