Сеть

Я будто оглох; мысли заметались, как перепуганные белки в клетке.

Что Рудину здесь нужно сейчас?!. Глупый вопрос. Он – босс, не обязан докладывать и может прийти, когда посчитает нужным. Хорошо, хоть здесь слежение одностороннее – из лаборатории мы могли видеть коридоры Института, а извне ни охранник, никто другой не мог видеть нас с Лиз.

– Надо быстро убираться отсюда, – я нагнулся, подхватывая плащ Лиз. Она замерла, вытаращившись на экран и прикрыв рот ладонью.

– Ну! Быстрее! – крикнул я, хватая её за руку.

Мы выскочили из лаборатории.

– Вперёд, вперёд… Мы можем успеть… – бормотал я, подталкивая подругу вверх по ступенькам.

– Ай!..

Лиз резко сложилась пополам вбок, присев к стене.

– Что, что?!

– Нога… – Лиз сморщилась. – Каблук сломался…

О-о! Проклятье подонку, придумавшему каблуки!

Склонившись, я просунул правую руку за подмышку Лиз; левой бережно снизу подхватил под её коленками. Вверх! Быстрее!!. Сердце колотилось каким-то немыслимым рейв-рэпом. Хы!.. Ф-фу! До чего же неудобно тащить девушку вверх по винтовой лестнице!

Но мы успели.

Рудин был совсем рядом с нами; он шёл, включая свет, и мы смогли, присев на мгновение за кадку с аралией, воспользоваться несколькими секундами темноты – и незамеченными выскользнуть в коридор, оставляя позади громко разговаривающего шефа с его спутником, удаляющихся к лаборатории.

Пружиня на полусогнутых, как водомерки, мы стремительно докрались до выхода.

Не вспомню, какой объяснительной скороговоркой я выстрелил в охранника, – и мы уже стремительно удалялись по боковой улочке. Лиз припадала на одну ногу.

– Давай помедленнее! Что – за нами гнаться будут, что ли? – взмолилась она. Вспомнив про её каблук, я остановился. Погоня за нами, действительно, не предвиделась.

Постояв и отдышавшись, мы медленно и молча двинулись туда, где вернее всего можно было словить такси.

Ночка получалась светлой: луна, тонкая, как CD, сияла отчаянно, и отражаясь в лужах, пошло дрожали звёзды. Лужи с отраженьями звёзд казались прорехами в земной тверди: наступи – и провалишься в небо. Видимо, прошёл дождик, пока мы торчали в лаборатории.

– Уилл… – наконец подала голос Лиз.

– Что?

– Это было cool…

– Да уж. Но больше я тебе не стану уступать, если ты попросишь о чём-нибудь, что связано с моей работой и не подлежит разглашению! – раздражённо заявил я. Интересно, подумалось мне, кем мог быть тот тип, что шёл с Рудиным? А ну, если из «соответствующих органов»? И если бы мы всё-таки попались им? Тогда и Рудин бы меня не выгородил!..

– Не злись, – Лиз взяла меня под руку, – не порть впечатление. Ты сегодня весь вечер был такой джентльмен… Как нежно ты меня на руках нёс… С таким, как ты, не пропадёшь – волевой и решительный… настоящий русский бойскаут!

Она толкнула меня бедром.

– А ты – противная американская девчонка, – помолчав, объявил я.

Увы, – сходу не смог придумать ничего более язвительного.

САЙТ 12

Время, когда должна была начаться реализация плана «Ч», неумолимо приближалось. Мы со Стивой теперь каждый день занимались подготовкой к выполнению своей части плана. Работы было много, и мы приходили в лабораторию первыми – уже несколько дней подряд, так же, как и сегодня. Я погрузился в свои дела, а друг мой, сидя за пультом, изучал операционку Ильича, консультируясь с её автором и успевая с ним же болтать на посторонние темы:

– Ну что, Владимир Ильич, прочитали книжку, которую я вам загружал? – вполуха слышал я Стивин голос.

– Это которую?

– «Розовое мыло», Владислава Белобокина.

– Прочитал…

– И как впечатление?

– Да как вам сказать, батенька… Я долго шевелил извилинами, соображая, почему автор дал такое название. Потом понял: это напоминание читателю.

– Напоминание? О чём напоминание?

– О том, что после прочтения сего творения надобно вымыть руки с мылом. Можно и с розовым.

– Это ещё зачем?!

– А у вас, что, – разве не возникало такого желания? Странно, – у меня вот в настоящий момент нет рук, тем не менее, мне хотелось их вымыть… Читая, я подсчитал: в этой книге описано, – весьма, надо сказать, мастерски описано, – как по ходу развития сюжета персонажи: два раза блюют, восемь раз испражняются, четыре раза совершают грех Онана, сорок семь раз произносят матерные выражения, а уж сколько раз пускают ветры и имеют дело с разного рода нечистотами – я и со счёта сбился…

Стива хмыкнул:

– Это всё, что вы можете сказать о «Розовом мыле»?

– Нет, не всё. Должен заметить, что «Розовое мыло» вдохновило меня на литературное творчество, и я решил свои силы попробовать на сем почтеннейшем поприще…

– Неужели?

– Представьте себе! Я даже сочинил кое-что, да позволено мне будет назвать это кое-что стихотворением… Вот послушайте:

О, Русь!.. Особен твой формат:
Твои сыны умели
Окно в Европу прорубать,
И в космос выбить двери.

А после дел великих тех
Помыться б не мешало;
Намылим всё, умоем всех —
Лишь мыла бы хватало!

Стива захихикал и обернулся ко мне: