Сестры зимнего леса

– Это твой тятя должен был объяснить тебе, кто ты и на что способна, однако время поджимает. Не бойтесь, в Дубоссарах вам ничего не грозит. А если уж беда придёт на порог, доверься своему чутью. Лайя мала и вечно витает в облаках. В её душе нет той сильной веры, какая есть в твоей. Когда она смотрит в небо, я замечаю тоску в её глазах. Наверное, наша жизнь не про неё, однако Лайя сама сделает свой выбор. Я никому не позволю решать за неё. Я перешла в веру твоего отца, поверила в Элойким[13]. Мне хотелось, чтобы твоя сестра жила нашей жизнью, поскольку я верила, что это правильно. Но решать самой Лайе. Иначе ей ни к какому берегу не прибиться. Я больше не встречалась со своей стаей, лишь видела, как осенью они пролетают над Дубоссарами. Случается, они кружат над нашей хатой, глядя на Лайю, а временами я слышу лёгкий топоток по крыше и шелест перьев. Это всегда один и тот же лебедь… – Матушка утирает слёзы, стекающие по белой щеке. – Какой бы выбор ни сделала твоя сестра, Либа, убедись, что это – её собственное решение. Если они явятся к вам… – Она отворачивается и смотрит на Днестр, словно пытается разглядеть его далёкий исток. – Ей нужно познакомиться со своим народом. Ты – девочка серьёзная. Лайя младше тебя, да и в голове у неё ветер. И всё же мы с тобой не вправе решать за неё. Однажды это случится и с тобой, доня. Придёт день, и ты встретишься с семьёй твоего отца. Надеюсь, тогда ты не ошибёшься. В Купели много юношей, которые с удовольствием возьмут в жёны дочь будущего ребе…

Сердце у меня ёкает.

– Впрочем, сперва нам надо съездить туда и посмотреть, как нас там примут. – Матушка порывисто меня обнимает. – Мы просто хотим для вас лучшей жизни, Либа. И для тебя, и для твоей сестрицы. Ну-ка, дай свою ладошку.

Только тут я замечаю, что до боли стиснула кулаки. Разжимаю руку и вскрикиваю: мои ногти длинные и почти чёрные.

– Ох, донечка! – Матушкины зрачки расширяются. – Я должна срочно поговорить с твоим отцом. – Она удручённо качает головой. – Нельзя нам покидать тебя и оставлять наедине с подобным. Если бы только ребе не лежал теперь на смертном одре… – Она прикрывает глаза. – Либа, может статься, ты одна встанешь между Лайей и лебедями. Думаю, ты поймёшь, что делать. Помоги ей не ошибиться в выборе, слышишь, доня? Недаром же у тебя есть когти.

Я неуверенно киваю.

– Держи, Либа. – Матушка кладёт мне на ладонь перо, запятнанное бурой, давно высохшей кровью. – Если ты или Лайя попадёте в беду, всё, что ты должна сделать, это достать перо и произнести имя Алексея Даниловича. Мы переговорим кое с кем в городе, чтобы за вами присмотрели, но если иного выхода не будет и вам понадобятся лебеди… Они прилетят на твой зов. Как бы там ни было, я – их крови. Однако улетать без Лайи они не захотят. Её жизнь в твоих руках, Либушка. Пригляди, чтобы сестра сделала верный выбор, это всё, о чём я тебя прошу.

Вновь киваю и спрашиваю:

– А Лайя-то знает?

– Постараюсь побеседовать с ней до отъезда. Ты же знаешь теперь всё, что нужно. Мы любим вас обеих. «Одна – тёмненькая, одна – светленькая», – с гордостью повторяет твой тятя. Он любит вас одинаково. Если всё сладится, подберёт тебе хорошего жениха в Купели. Кого-нибудь, похожего на тебя. Бог даст, мы вернёмся за вами и сыграем свадьбу. Ты будешь самой красивой невестой на свете, донечка.

В матушкиных глазах опять блестят слёзы.

«А вдруг я не захочу уезжать из Дубоссар?» – мелькает у меня мысль. Вслух, впрочем, я этого не говорю. И так слишком много всего навалилось. Я уже и сама не понимаю, чего хочу. Скажем, хочу я быть хасидкой или не хочу? А медведицей? Меня передёргивает, точно от холода, я нервно потираю руки. Что, если мужчина, которого мне выберет тятя, окажется не похож на него? Будет запрещать мне читать Тору, учиться и задавать вопросы? Я уже открываю рот, чтобы спросить матушку, но тут она добавляет:

– Мы уедем ненадолго, всего на несколько недель. Надеюсь, вернёмся с добрыми вестями. Послушай меня, Либа, и запомни: всё возможно. Всё! В мире множество зверей, а в Кодрах – столько чудес, что и во сне не приснится. Люди не всегда те, кем они кажутся, а ты – куда прочнее, чем думаешь. Если вас постигнет беда, защити себя и сестрицу.

10 Лайя