Сестры из Сен-Круа

Черные, усыпанные твердыми почками ветви ясеней так и мотались на ветру, но люди, собравшиеся вокруг них, оделись тепло, предвидя изменчивость мартовской погоды. Даже те, кто сидел в инвалидных креслах, укрыв колени одеялами, закутавшись в шарфы и натянув перчатки, ждали, словно не замечая холода.

Мэри Брайсон тоже сидела в таком кресле в окружении детей, внуков и правнуков. По одну руку от Роуз Карсон стояла Рэйчел, а по другую — Ник Поттер. Питер Дэвис с женой стояли меж двух деревьев, крайних слева, а Сесили Стронг с племянницей Харриет — у крайнего справа. Ожидавшие сбивались в маленькие группки, слышались разговоры вполголоса, и все новые и новые люди шли через площадь, чтобы присоединиться к растущей толпе.

Рэйчел долго и упорно разыскивала семьи солдат, чьи имена были перечислены на мемориальной доске в церкви, и добилась немалых успехов. Только из родных капрала Джеральда Уинтерса здесь не было никого: Рэйчел, как ни старалась, так и не смогла отыскать их след. Родственники сержанта Хэпгуда до сих пор жили в Белкастере, и его внучатый племянник Пол Хэпгуд пришел в восторг, узнав, что одно из деревьев в мемориальной роще, вызвавшей недавно такой резонанс в газетах, посвящено памяти брата его деда.

«Я обязательно приеду на церемонию освящения памятников», — написал он Рэйчел в ответ на ее приглашение.

Семью Альфреда Чапмена она разыскала с помощью приходских записей и выяснила, что его дочь Джейн действительно вышла замуж за мужчину из Белмута, как и думала Сесили, и, хотя сама она год назад умерла, ее трое сыновей и дочь живы и здоровы и живут в Белмуте. Все они выразили желание прийти на церемонию. А главным триумфом Рэйчел было то, что ей удалось найти потомков Фредди Херста. Его дочь, Аделаиду, удочерил отчим, и она взяла его фамилию, но эта фамилия — Энсон-Грейветти — была довольно редкой, что позволило выйти на след, и теперь внук Аделаиды, Джеймс Окленд, стоял вместе с женой среди собравшихся.

Под каждым деревом была вкопана небольшая клиновидная гранитная плита, покрытая брезентовым чехлом, с выбитыми на ней именем и датами жизни человека, которому она была посвящена. Майк Брэдли согласился установить плиты за счет «Бригсток Джонс» в рамках своей пиар-кампании, и Рэйчел тщательно проверила все данные с помощью Комиссии по военным захоронениям, чтобы убедиться, что все выгравировано правильно. В толпе было множество людей, приехавших из Белкастера, представителей прессы — и не только «Белкастер кроникл». Столичные журналисты заинтересовались историями, которые Рэйчел еженедельно публиковала в своей газете, и приехали лично взглянуть на освящение памятников в знаменитом Эшгроуве. От «Бригсток Джонс» здесь были Майк Брэдли с Тимом Картрайтом: они не захотели упускать возможность попиариться, и, для пущей торжественности, все рабочие с только что начавшейся рядом стройки прервали работу и тоже пришли посмотреть на церемонию.

Гул разговоров утих, когда приходской священник Адам Скиннер в рясе и стихаре пересек площадь, и начался обряд освящения. Он был недолгим: вступительная молитва, краткое разъяснение, для чего они все здесь собрались, а затем священник подошел по очереди к каждому памятнику, снял с него брезентовый чехол и прочитал вслух имя солдата. Когда он подошел к дереву, стоявшему чуть позади других, ближе к краю, Рэйчел схватила бабушку за руку. Настоятель снял чехол, и они полными слез глазами в первый раз увидели памятник с безыскусной надписью:

РЯДОВОЙ ТОМАС КАРТЕР

1-й БАТАЛЬОН БЕЛШИРСКОГО ПОЛКА

ЛЕГКОЙ ПЕХОТЫ

1893–1916

Рэйчел наклонилась к бабушке, поцеловала ее в щеку и прошептала:

— Теперь его никогда не забудут.

Они все вместе прочитали «Отче наш», а затем правнук Фредди прочел стихи Лоуренса Биньона. Когда он произнес последние строки:

На солнца закате и утром туманным

Их будем помнить мы!

все хором повторили: «Их будем помнить мы!», и горнист сыграл сигнал отбоя, после чего наступило двухминутное молчание.

После церемонии Ник отвез Роуз в поместье, а у Рэйчел была еще кое-какая журналистская работа на деревенской площади. Ник переехал в поместье три недели назад, после того как сделал кухню пригодной для использования, а две комнаты — обитаемыми, и расположился по-походному. Самые неотложные работы в доме были уже сделаны. Вомбат восторженно приветствовал Роуз с Ником и сразу же вскочил Роуз на колени, нисколько не сомневаясь, что ему будут рады. Они с Роуз уже стали закадычными друзьями.

— Как жизнь? — спросила Роуз Ника, когда он принес ей чай. Они тоже прекрасно ладили друг с другом: их дружба окрепла за те месяцы, что Ник с Рэйчел были вместе.

— В общем, неплохо, — сказал Ник. — Кое-что я предпочел бы еще доделать, прежде чем переезжать, но Брэдли срочно нужен был доступ к строительной площадке. И все-таки, — улыбнулся он, — я в восторге от этого дома и рад, что живу в нем. — Он задумался на мгновение, а затем сказал: — Как вы думаете, Рэйчел когда-нибудь согласится жить здесь со мной?