Сесиль умерла

Около получаса в кабинете Мегрэ царило безмолвие, и малейшее движение вспугивало тишину, подобно камешку, брошенному в пруд.

— Садитесь, мэтр Планшар… Не скрою от вас, что я намерен просить следователя выдвинуть против вашего клиента обвинение в умышленном и преднамеренном убийстве… Мы вас слушаем, Пардон. Вы говорили о найденных любовных письмах. Если я не ошибаюсь, речь идет о письмах пятнадцатилетней давности.

— Не знаю. На них не было даты…

Адвокат торжествующе улыбнулся и принял значительную позу, словно находился в суде присяжных. Мегрэ повернулся к Спенсеру Отсу:

— Помните наше посещение той уродливой мэрии в Бур-ла-Рене?

Потом обратился к Жерару:

— Так что же говорилось в этих письмах? Постойте. Сначала установим одно существенное обстоятельство. Оценив важность этих документов, ваша сестра решила вручить их мне, перед тем как отдаться в руки правосудия, не так ли? Она положила их в свою сумку вместе с другими деловыми бумагами, находившимися до этого в секретере, так?

— Да.

— Если дело обстоит именно так, — вмешался адвокат Планшар, обращаясь к Мегрэ, — то я прошу предъявить эти документы.

— Немножко терпения, мэтр.

Мегрэ поймал двусмысленную усмешку на лице месье Шарля.

— Не спешите радоваться, Дандюран! Я ведь знаю, что вы сумели овладеть этой чересчур уж компрометирующей вас перепиской и уничтожили ее. Однако не забывайте, что вы воспользовались моей минутной отлучкой для телефонного разговора, чтобы проникнуть в комнату госпожи Буанэ. Ну, теперь мы вас слушаем, Жерар. Скажите нам сначала, дружок, как эти письма начинались.

— Словами «Моя дорогая».

— Я вас прерву снова, — сказал Мегрэ неожиданно озорным тоном. — Я не хотел бы, чтобы мой американский коллега составил себе превратные представления о любовных отношениях во Франции, и потому добавлю, что, когда эти письма писались, госпожа Буанэ была на пятнадцать лет моложе. Конечно, она была уже не первой свежести, но все же не успела еще превратиться в пугало с палкой, каким стала за последние годы. Сколько писем вы насчитали, Жерар?

— Около тридцати. По большей части это были записки: «Завтра в три часа, ты знаешь где… Целую…

Твой…»

— Они были подписаны?

— Буквой «Ш».

Месье Шарль, которому не предложили сесть, не спускал взгляда с молодого человека. Лицо его приобрело землистый оттенок, но он отнюдь не терял присутствия духа.

— Буква «Ш» еще ничего не доказывает, — возразил мэтр Планшар. — Если эти письма будут приобщены к делу, я потребую графологической экспертизы.

— Они не будут приобщены к делу… Во всяком случае, именно эти письма. Мы слушаем вас, Жерар. Вероятно, некоторые из них были длиннее прочих?

— Да, четыре или пять писем.

— Постарайтесь вспомнить, что там было.

— Я помню, что одно из этих писем гласило: «Мужайся! Подумай, ведь через несколько недель ты освободишься, и мы наконец насладимся покоем…»

Мэтр Планшар насмешливо заметил:

— Быть может, речь шла о беременной женщине?

— Нет, мэтр! Речь шла о женщине, имевшей мужа и любовника. И письмо это писалось рукой любовника.

— Значит, муж ее был болен?

— Вот это и требуется установить. Продолжайте, Жерар.

Жерар, смущенный устремленными на него взглядами, пробормотал:

— Помню другую фразу: «…Вот видишь, он ничего не заметил… Терпение!.. Лучше нам не видеться в ближайшие дни. При нынешней дозе он протянет самое меньшее две недели… Спешить слишком опасно…»

— Не понимаю! — кашлянул мэтр Планшар.

— Тем печальнее для вас, мэтр.

— И я по-прежнему требую предъявления этих писем. И позвольте мне сказать, что я нахожу несколько опрометчивым с вашей стороны основываться на показаниях…

Мегрэ произнес мягким, вкрадчивым голосом:

— Если вы настаиваете, я попрошу произвести эксгумацию трупа покойного Жозефа Буанэ и исследование его останков. Он умер пятнадцать лет тому назад, но вам, несомненно, известно, мэтр, что большинство ядов, в частности те, которые требуют минимальных доз, как, например, мышьяк, сохраняются в течение многих лет после…

Вошел Торранс и положил перед Мегрэ список лиц, зарегистрированных в здании криминальной полиции в утро гибели Сесили.

Глава 4

— Вам, вероятно, надоело стоять, Дандюран. Торранс! Принеси-ка стул. Я замечаю, что последние минуты месье Шарль что-то пошатывается.

— Вы ошибаетесь, господин комиссар. Я все жду какого-нибудь хоть маленького доказательства, что…

— Потерпите же немного! Ваш адвокат, мэтр Планшар, не знал старой Жюльетты, и будет небесполезно коротко рассказать ему о ней. Вы позволите, мэтр Планшар?

Адвокат сделал неопределенный жест и закурил сигарету.