Сесиль умерла

— Вот и все! Поджидая вас, я не пошел, как обычно, в ресторан обедать и удовольствовался холодной котлетой. Вы уже поели? Надеюсь, вы согласитесь пропустить рюмочку?

— Нет, благодарю вас…

— Когда-нибудь вы убедитесь, что я сделал все возможное… Пожалуйста, как вам угодно…

Мегрэ открыл дверь, даже не предупреждая о своем уходе, и в квартиру ворвались бурные волны музыки.

Видимо, старая мадемуазель Поко отводила душу после опостылевших ей гамм учениц.

Глава 4

Однажды госпожа Мегрэ, задумчиво оглядывая мужа, вдруг вздохнула и спросила его с почти комической наивностью:

— Не возьму в толк, как это тебе за всю жизнь досталось так мало оплеух…

Она сказала это от чистого сердца. Бывали моменты, когда даже с ней Мегрэ вел себя с неслыханной наглостью, и, вероятно, одна только жена знала, что действовал он безотчетно. И наглость его заключалась не в дерзкой усмешке или ироническом взгляде. Она не ощущалась ни в чем конкретно и одновременно чувствовалась во всем его поведении. Перед вами высилась неприступная каменная глыба, и сколько бы вы ни говорили и ни горячились, она продолжала жить своей непонятной внутренней жизнью. Слышит ли комиссар, о чем вы ему толкуете? Видят ли вас его глаза, или он смотрит на стену за вашей головой? Внезапно он перебивал вас на середине фразы, и то, что он говорил, не имело ни малейшей связи с вашими речами.

Так и сейчас. Шарль Дандюран продолжал говорить, а в полуоткрытую дверь уже ворвались звуки пианино, и Мегрэ застыл, словно завороженный музыкой. Сколько времени он не прислушивался к разговору? Какой путь успел мысленно проделать его ум за эти короткие мгновения? Неожиданно он спросил:

— Я полагаю, у вас есть телефон?

— Да… Конечно…

Заметил ли он хотя бы, что Дандюран стоит перед ним, ожидая, когда сможет запереть дверь? Комиссар неуверенно начал:

— Я бы хотел…

Хотя он и поступал безо всякого умысла, однако подобным поведением не раз сбивал с толку многих людей, не одного лишь бывшего адвоката. Чего он добивался?

Что еще придумал? Пустяк или что-то серьезное? Нельзя было угадать, глядя, как он хмурит лохматые брови и качает головой. Наконец он буркнул:

— Я забыл вас предупредить… Я оставил ваш адрес на случай, если понадобится позвонить мне по телефону… А пока я попрошу вас подняться вместе со мной… Мы ведь сверху услышим звонок?

— Вы позволите мне взять ключ?

На площадке шестого этажа комиссар остановился:

— Итак, вы заявили, что было несколько минут первого. Вы пришли к ней в домашних туфлях?

Он посмотрел на ноги месье Шарля, обутые в кожаные коричневые шлепанцы.

— Надо полагать, вы не имели привычки звонить?

— Жюльетта ожидала за дверью… Мне даже стучать не нужно было…

— Так! Войдемте. В передней горел свет?

— Нет… Свет шел из гостиной, дверь была полуоткрыта…

— Минутку! Я зажгу в гостиной…

— Только не эту лампу, господин комиссар. Тот ночник на круглом столике…

Месье Шарль хоть и чувствовал себя задетым, но внешне без тени тревоги принял участие в игре. Всем своим поведением он словно хотел сказать: «Как видите, ваш трюк не пугает меня. Мне нечего бояться, нечего скрывать. Наоборот! Так же как вы, я стремлюсь узнать истину. Если вам нужно восстановить все в деталях, пожалуйста, я готов помочь…»

Вслух он сказал:

— Хочу отметить, что на мне был тот же костюм, что и сегодня, на шее было белое кашне… В руках… нет, во внутреннем правом кармане пиджака у меня лежал конверт, содержавший…

— Погодите… Если не возражаете, мы сначала наведем в этой комнате прежний порядок. Вы, вероятно, знаете, где стояла мебель, где находилась каждая безделушка…

Оба они сохраняли полную серьезность, и месье Шарль с ироническим усердием старался припомнить точное место каждого кресла, отступая назад, чтобы проверить себя.

— Вот! Все стояло примерно так.

— Один вопрос. Открывая вам дверь, госпожа Буанэ опиралась, наверно, на свою палку?

— Да, без палки она едва могла передвигаться.

— Можете ли вы описать мне, как она была одета?

— Это нетрудно. Поверх ночной рубашки она накинула зеленый бумазейный халат. Чулки, как я заметил, собрались гармошкой вокруг щиколоток.

— Оба чулка?

— Да, оба… Обычно она носила два чулка, если именно это вас интересует… На ней были шлепанцы на войлочной подошве. Жюльетта отнюдь не грешила кокетством… По-моему, она даже находила какое-то удовлетворение в том, чтобы показываться в самом неприглядном виде, а в эту ночь она явилась непричесанной, лицо блестело от крема, под глазами мешки…

— Вы не заметили никакого другого источника света в квартире и утверждаете, что не выходили из этой комнаты?

— Да, утверждаю.

— Где сидела госпожа Буанэ?

— Она села перед секретером и открыла его. Она знала, что я пришел отчитаться перед ней.

— Минутку… Откуда она взяла ключ, чтобы открыть секретер?

На этот раз бывший адвокат чуть заколебался:

— Я… В общем, я не помню… Думаю, что она держала ключ в кармане халата…

— Скажите, господин Дандюран… Если она открыла секретер, ожидая от вас отчета, значит, она держала там деловые бумаги…

— По-видимому…

Месье Шарль размышлял, он стал еще серьезнее.