Съешь меня

— Посмотрись в зеркало, — посоветовал брат. — Говорю тебе, потрясающе. Честное слово. Клянусь. Цвета необыкновенные — зеленый, лиловый, даже желтый есть.

Не нужно мне никакого зеркала. Поспешно начесала волосы на лоб.

— А так?

— Так? — брат ответил не сразу. — Так ты похожа на собачонку.

«И прекрасно, — подумала я. — Предстану перед Али Шлиманом окончательно превратившейся в собаку».

— Ты уверена, что тебе лучше? — заботливо спросил Шарль.

«У него грустные глаза, — заметила я. — Почему мы так редко видимся? Я совсем не забочусь о младшем брате. Ко всем прочим моим наименованиям не хватало звания скверной сестры. Куда это годится? Росли не разлей вода, а выросли — и разошлись, как в море корабли. Кто бы мог предположить? Детьми мы держались друг за друга. Я возвращалась из школы, он был дома. Собирал лего, играл в машинки. Я его колотила. Он кусался. Сидя рядышком, мы смотрели телевизор. Он рылся в моих вещах. Я заражала его гриппом. Он донашивал мои джинсы и свитера. Мы выгораживали друг друга, спасая от родительского гнева. А иногда, наоборот, друг на друга ябедничали. Бывало, ссорились. Я издевалась над его безграмотностью. Мы вместе откладывали деньги и покупали кошелек на мамин день рождения, галстук — на папин. Мы жили бок о бок, плыли в одной лодке. Откуда я знала, что все изменится? Как я могла уплыть так далеко?

— Я был в стороне, — сказал Шарль.

— Что? Ты о чем?

— Все эти годы, — продолжал он, — не помогал тебе.

— Что ты имеешь в виду?

— Твои глупости и свои.

Мне стало смешно.

— А-а, — кивнула я с важным видом, — мои глупости, как же!

Мне хотелось спросить его о сыне. Вопрос готов был сорваться с губ. Я знала, что они видятся. Встречают Новый год, празднуют дни рождения, хоронят родственников. Как там сын? Всего-навсего. Ничего больше. Вот бы узнать, где теперь Гуго. Вот бы его увидеть. Мне так его не хватало.

— Который из них твой любовник? — спросил вдруг Шарль.

Я не поняла вопроса.

— Молодой или тот, с комплексами?

— Не твое дело.

— Да ладно тебе! Скажи!

Шарль открыл дверь ключом и теперь, когда мы вышли на площадку, запер ее.

— Он сам дал тебе свой ключ?

— Да, и был очень мил. Как его зовут?

— Бен.

— Бен, — повторил Шарль. — Милый мальчик. Объяснил, что нашел номер телефона в твоей записной книжке.

Уверена, Бен не сразу решился в нее залезть, но потом подумал, что все же лучше предупредить кого-нибудь из родных. Наверняка считал себя виноватым, думал, что, быть может, стоит отправить меня в больницу, но не мог уйти из ресторана, боялся, что я страшно рассержусь.

— Второй, с комплексами, — продолжал Шарль, — пришел ему помогать.

— Какие комплексы? — возразила я. — У него же цветочный магазин.

— Ну и что? Одно другому не мешает.

— Нет, мешает.

Мы распрощались у подъезда.

— Иди работай, — сказала я брату.

— Ты тоже работай, — ответил он мне.

И слегка пригладил мои собачьи лохмы. Я в ответ сказала: «Тяф! Тяф!»

— Слушай! — окликнула я его, когда он двинулся по улице. — Ты не сказал, как тебе «У меня»? Понравилось?

Я махнула рукой в сторону ресторана.

— «У тебя» и есть, — ответил брат. — Только помещение маловато.

Что они, сговорились, что ли? Мужское единодушие действовало мне на нервы.

— Как-нибудь приходи ко мне обедать!

Брат не ответил. Улыбнулся на прощанье и оседлал свой огромный, сияющий, безупречно чистый мотоцикл.

Едва переставляя ноги, я перешла улицу. Небесно-голубой грузовичок пристально смотрел на меня широко расставленными фарами. Во рту был вкус жести, вкус крови. Подойдя к двери, я достала из кармана резинку и собрала волосы в конский хвост. Пока, собачка! Всего доброго, красота! Я вернулась домой юным единорогом. Три рыцаря ожидали меня.

Мой выход на сцену был встречен овациями. Смехом. Все обрадовались. Пригласили присоединиться к ним. Я пожала руку Али, но посмотреть на него не решилась. Никогда в жизни не чувствовала такой робости.

— Мсье Шлиман согласен с нами, — объявил мне Венсан.

— Хорошо, сдаюсь, — сказала я. — Вы что, всерьез решили, что я сейчас в состоянии завоевать весь мир?

Я прикоснулась к отметине на лбу. От боли на глаза выступили слезы.

— У вас появилась шишка деловитости, — заявил Бен.

— Твой магазин сегодня закрыт? — спросила я Венсана.

— Нет, я договорился с Симоной, у нее сегодня нет занятий. Мы предложили ей на выбор — букеты или мытье посуды. Она выбрала букеты.