Сержант. Сила крупного калибра

Пленный засеменил, поклонился.

– Покажи, где покои волхва!

Как только отошли от пленных, Борис спросил.

– Ты что-то хотел сказать или мне показалось?

– Господин, не ищи волхва, его уже нет в замке.

– Я сам видел его вчера на стене, уйти он не мог.

– Не гневайся, господин, он ушёл тайным ходом, как только начался штурм.

– Где ход, знаешь?

– Конечно, господин!

– Веди!

Борис взял с собой Узама и нескольких воинов. Вошли в башню. Пленный подошёл к стене, нажал на камень. Заскрипел какой-то механизм, часть стены размером с небольшую дверь пошла вперёд, открыв тёмный ход. Почти сразу за порогом винтовая лестница вела вниз.

– Узам, бери двух воинов, иди с пленным. Надо посмотреть, куда выходит подземный ход.

– Там же темно!

Голос подал пленный:

– Здесь всегда стояли факелы.

На стене в самом деле в железном держаке стояли готовые факелы. Один зажгли от свечи, что стояла на камине. От этого факела запалили остальные.

– Мы идём!

Узам и два воина стали спускаться по винтовой лестнице за пленным. Борис же решил подняться на верхний этаж башни. Если волхв здесь часто бывал, можно найти что-либо интересное. С удивлением для себя обнаружил библиотеку с манускриптами. Солидного размера и толщины тексты, рукописные тушью на белёной коже, и сами обложки из кожи. Алфавит непонятный, зато картинки занятные. Увлёкся, стал листать, дошёл до закладки, а на литографии – гаргульи. Он и вчера не сомневался, чьих рук нападение редких тварей. Начал осматривать другие книги. Ба! Да они все чернокнижные, рисунки с чудовищами. В православии такие книги и рисунки называют прелестными, от слова прельщать, отвращать от истинной веры, дьявольские ухищрения. Сначала мысль мелькнула – забрать и изучить. Так для этого надо знать язык. Это же сколько времени уйдёт на изучение письменности? Но и оставить манускрипты здесь – тоже не выход. Волхв может вернуться через потайной ход, который скорее всего не один, и забрать нужный фолиант. Бежал-то он в спешке.

Борис призвал воинов, все книги собрали, снесли на площадь и сожгли. Когда пламя разгорелось, страницы стали скручиваться, кукожиться, и от костра послышались разные звуки – плач, рёв, стоны. Воины в испуге отбежали в стороны. Да и у Бориса по спине холодок пробежал. Колдовские книги!

Костёр ещё не догорел, как вернулся Узам с воинами. Пленного, как и уговаривались, он отпустил. Отозвал Бориса, чтобы разговор случайно не услышали.

– Подземный ход тянется далеко и всё время под уклон. И вышел в лесу, на берег речки. Там причал, похоже, лодка стояла. Вокруг – глухомань. На берегу – кустарник с колючками, а в воде – камыш с человеческий рост. Думаю, лодку с воды и видно не было.

– Понял, спасибо. Ты организуй охрану у пролома и проверь трофеи. Надо поделить честно, без обид. День-два, и мы уходим, чтобы успеть до сезона дождей.

– И ты уйдёшь?

– Пока не знаю. Кликну завтра желающих остаться. Наберётся десяток – хорошо. В замке непогоду можно пересидеть, а как погода наладится – дальше двигаться. По карте судя, земли Бира обширны.

– И обильны, – добавил Узам. – Если ты твёрдо решил, так после дождей я могу вернуться и привести с собой два десятка воинов.

Борис его понимал. У человека семья, дети. Это он – одиночка, заботиться не о ком, никто не согреет его постель, не приготовит ужин. А с другой стороны – он воин, солдат, и для него семья – якорь, даже обуза. Сейчас он волен идти куда угодно, а семейный человек должен заботиться о достатке семьи, о безопасности. Так что семья для воина – уязвимое место.

Узам стал во дворе раскладывать трофеи по кучкам. За делёжкой наблюдали предводители отрядов. Споры возникали. Особенно по долям погибших воинов. Когда всё добро из замка распределили, Борис обратился к воинам.

– Всё ли честно поделено, не забыты ли павшие?

Разнобой голосов в ответ.

– Всё честно!

– Мы довольны!

И даже кто-то крикнул.

– Веди нас дальше, Сержант!

На него сразу зашикали. Во‐первых, надо трофеи доставить домой, во‐вторых, сезон дождей уже на носу, три-четыре дня, и хлынут ливни. Хорошо бы успеть добраться до своих жилищ.

– Коли на меня обиды нет, вы вольны идти по домам. На обратном пути главным будет Узам, а я остаюсь. Кто хочет ещё добра добыть мечом, после сезона дождей буду ждать половину луны.

Половина луны – четырнадцать дней, половина лунного месяца, который длится двадцать восемь дней.

Воины разошлись. В замке их ничто не держало. Сразу руками прикатили телеги, стали грузить и увязывать трофеи. Борис полагал – переночуют и уйдут поутру. Ан нет, погрузились, подошли попрощаться, поклонились и отбыли. С воинами ушёл и Узам, но с десяток молодых бойцов остались. Семей пока не создали, а что в крепости делать, где каждый камень знаком?

Борис их распределил по караулам. Два человека посменно у пролома службу нести будут. Это сейчас самое уязвимое место замка.