В конторе было еще малолюдно. Восемь утра. Рабочий день начинается в девять. Но начальство было уже на месте. Полусонная Ниночка на вахте услужливо проверещала:
— Никита Иваныч, шеф ждет вас как можно скорее.
— Бегу.
Толстый лысый папа сидел за своим столом, нахохлившийся и невыспавшийся. Митя, в полузабытьи, подперев рукой голову, сидел с краю стола. Он откровенно спал.
Никита встал посередине комнаты, не зная, что делать. Папа смотрел в упор и молчал. Митя продолжал спать. Затем глава фирмы изрек:
— А тетрадь при тебе?
Никита предъявил дневник капитана Корнилова. Сергей Борисович пролистал его, потер пальцем пожелтевшие строчки и вернул Никите.
— Вроде не подстава. Итак, молодой человек. Мой сын мне все рассказал. История мне нравится, а самое главное, он тебе верит. Я не захотел ждать и вызвал всех. Скажи, что мы можем сделать?
— Искать клад — дело непростое. Нужны кирки, лопаты, веревочные лестницы, масляные фонари, мушкеты, кортики, солонина в бочках и, наконец, шхуна, на которой мы повезем сокровище. И самое главное, нужна карта.
— Понимаю. Нужно время и люди. — Позднеев-старший не обратил внимания на красочную эскападу Никиты.
— Совершенно верно.
— Ты это получишь. — Папа ударил сына по руке. Митя вскинулся, как неопытный солдат, и тут же снова уснул.
— Договоримся на охране за мой счет и полном обеспечении, согласен?
— Безусловно. А как быть с иностранной державой? Ведь Митя дал вам полный расклад? Мистер Балашофф тоже очень заинтересованная сторона. Его сбрасываете со счетов?
Позднеев-старший неприятно поводил челюстями, как будто прикусил что-то несъедобное:
— Нет. Как можно. С мистером Балашоффым объяснишься ты. Это наша страна, Никита. Здесь мы диктуем условия, а не какие-то иностранцы, пусть и советского происхождения. Я уже знаю, что у него охрана из местного ЧОПа набрана на время. Пусть за нее держится и свои заморские руки не распускает на наши богатства. Да, и вот еще что. Дома больше не ночуй. Вот тебе адрес. — Он быстро написал его на своей визитке, затем вынул из кармана связку ключей и подбросил на руке. — И ключи. Вечером приедут люди. Будут охранять тебя. Они чеченцы, ты не против? Не боишься?
Он прищурился, внимательно следя за реакцией Никиты.
— Чеченцы такие же люди. Есть хорошие, есть плохие. Хороших больше, чем плохих, могу свидетельствовать, — ответил Никита, глядя прямо в глаза начальнику.
— Отлично. Значит, непонимания не будет?
— Не будет.
Квартира была на Беговой улице. В пятиэтажной хрущовке, спрятанной далеко во дворах. Типичное бандитское логово — что-то среднее между пыточной и спортзалом. В гостиной маты, турник, две штанги, гантели. Никита для активизации мозговой деятельности повисел вниз головой на турнике. Потом нашел одну-единственную книгу. Руководство по рукопашному бою. Начал читать.
В дверь позвонили. Никита никогда не реагировал на дверные звонки. Он всегда был твердо уверен, что открытие двери на звонок сродни входу в отделение милиции. Вроде бы ничего экстраординарного, а сердце щемит. Может, паспорт поменяют, а может, пятнадцать суток дадут. Внешний враждебный мир ждет любого за этой перегородкой, называемой дверь. Особенно если эта дверь бронированная. Она вызывает наибольшую озлобленность у находящегося извне. У киллера, водопроводчика, газовщика, милиционера, курьера. И только у киллера есть его святое право садануть через дверной глазок, если ответа из-за двери нет, а сопение раздается. Опоздает на секунду, заряд прилетит изнутри. Но звонок долго не унимался. Он знает, что внутри кто-то есть. Если это свои, Никита их достаточно промариновал. Пора было задать банальный вопрос: «Свои?»
— Свои, — в ответе чувствовался кавказский акцент.
— Ну, раз свои, заходи, — ответил Никита в тон.
Замок железно чиркнул, и в прихожую зашел молодой чеченец такого победоносного вида, что Никита невольно улыбнулся.
— Ты чего дразнишься, крутой, что ли?
— Нет, парень. Это ты крутой. А я тебе только двери открываю. Как зовут?
— Таус. — Он немного растерялся.
— Привет тебе, Таус.
— Руслан сейчас приедет.
Никита повернулся и устало пошел на кухню. Через несколько секунд они встретились у холодильника. Никита спросил:
— Выпьем?
— Давай
И тут пришел Руслан. Высокий рост, рукопожатие горца, настороженные, но в меру, глаза. Поздоровался с Никитой, сказал, что в курсе проблемы и находится в его полном распоряжении. В сумке у него была закуска и два автомата Калашникова. Они сели втроем вокруг кожаного мата в гостиной. Никита налил немного виски. Руслан с Таусом поставили между собой черную литровую «Смирновскую». Между замкообразных бутылок стояли зелено-красные тарелки с огурцами, помидорами и холодным мясом. Рюмки — форты, стаканы — равелины. Налили.
— За что пьем? — спросил Руслан.
— За всеобщее понимание, — ответил Никита.
— Правильно сказал.
Выпили. Захрустели зеленью. Говорили только Руслан и Никита, Таус молчал как самый младший. Но разговор не клеился, ведь хозяева этого убежища знали, кто такой Никита. Неловкость момента звенела в воздухе, и Никита взял слово: