Серый туман

Медленно, почти нерешительно Хранитель переступает порог. Сторонний наблюдатель, тот, которого здесь оказаться не может, увидел бы, как он пропал в тумане, растворившись в нем мгновенно и бесповоротно, как камень в полночном омуте. Тихо щелкает, закрываясь, мембрана двери. Хранитель же видит перед собой не туман, но малую залу с камином, растопленным в дальнем ее конце. Одинокое кресло, однако, придвинуто отнюдь не к приветливому огню, а к настежь распахнутому двустворчатому окну, выходящему на занавешенную дождем речную долину. За ней изредка проглядывает, освещаемый редкими молниями приближающегося шторма, ночной лес. Снаружи тянет промозглой сыростью, но далекие молнии сверкают пока в почти полной тишине. Ни один звук, кроме шелеста полуночного дождя, не проникает сквозь окно. Хранитель молча опускается в кресло и долго смотрит на грозу. Сейчас у него уже не бесстрастное, но искаженное тяжелыми раздумьями лицо бесконечно усталого человека. Наконец он говорит, не обращаясь к никому:

– Зачем?

И опять тишину нарушает только шум дождя, и опять Хранитель произносит:

– Зачем? - Он стискивает зубы, но переборов себя, продолжает. - Зачем я делаю все это? Мои усилия уходят, как вода в песок.

Опять долгая пауза. Похоже, что говорить для него сейчас не легче, чем ходить по раскаленному углю.

– Я не могу изменить людей, и мой посев не дает всходов. У меня нет противника, кроме тех самых людей, которых я защищаю. Я словно сражаюсь с тенью. Усилия - вода, уходящая в песок… - повторяет он едва слышно, как бы пытаясь скрыть свои слова от самого себя. Он закрывает глаза. - Я боюсь, что с самого начала допустил ошибку, двинувшись путем… - Он резко осекается.

И вновь тишина нарушается только шумом дождя и треском поленьев в очаге. Но вот в комнате слышится другой голос, похожий на голос Хранителя и одновременно не имеющий с ним ничего общего:

– Однажды девчонка, которую родители впервые в жизни отпустили с подружками в двухдневный поход с ночевкой, в лесу попалась в руки бандитов. Это была не первая их жертва. Не первая и наверняка не последняя, если бы не Хранитель, решивший положить конец их преступлениям. Девочка выжила, а бандиты наконец-то попались в руки полиции.

– Я знаю, - медленно отвечает сидящий в кресле. - Я был тем самым Хранителем. Но девочка уже больше никогда не пойдет в лес даже с мужем и взрослыми сыновьями. Сам знаешь, суды в Сахаре нуждаются в убедительных доказательствах преступления, а не в предположениях о намерении. Потом одного из нападавших убили сокамерники, двух же его товарищей публично повесили на площади. Три жизни оборваны, четвертая искалечена. Не слишком-то удачный пример.

– Однажды человек, слишком много думавший о своих честолюбивых планах, - настойчиво продолжает второй голос, - решил занять место начальника, честного и весьма достойного человека. Он попросил шефа на время, до вечера, положить в личный сейф сверток якобы с деньгами. Соглашаясь, тот даже не подозревал, что в свертке лежит полицейский пистолет. Пистолет, который его подчиненный забрал поздно вечером у участкового, ударив того камнем по голове. Но в оружейной лаборатории на пистолете нашли лишь отпечатки пальцев, принадлежащие клеветнику, хотя тот точно помнил, что касался оружия только одетыми в перчатки руками.

– Я помню и эту историю, - вновь отвечает сидящий в кресле, - но участковый, незлобивый добродушный человек, оставил свою работу в полиции. Он не смог заставить себя и дальше хорошо относиться к окружающим. Испуг и травма привили ему отвращение к работе, которую он любил и на которой приносил реальную пользу людям. Почему? Всего лишь потому, что его всегда разряженное оружие понадобилось, чтобы спасти другого хорошего человека от беспринципного подонка. А тот, кого я спасал, через полгода развелся с горячо любимой ранее женой и сейчас принудительно лечится от шизофрении. Этот пример, кажется, даже хуже, чем предыдущий.

Он мрачно усмехается каким-то своим мыслям.

– Однажды, - не унимается бесплотный голос, - нефтяная компания послала молодого геолога на Австралийский Архипелаг. Паренек пообещал найти для нее нефть на шельфе. На беду туземного племени, проживающего на островах, нефть там действительно имелась. Аборигенам недолго оставалось жить в мире на прадедовских землях. Но после первой же ночи молодой геолог улетел назад, объяснив это несносным климатом. К счастью, ему, блондину от рождения, не пришлось объяснять окружающим седые волоски в шевелюре. Тем временем нефтяная компания попала в затяжной финансовый кризис, а затем и вовсе разорилась, так что аборигены сохранили свои земли.