Серый мир

— Все зависит от личностных характеристик и внешних раздражителей.

— А по-человечески можно объяснить?

— Для тупых можно и по-человечески: кто через день отойдет, а кто и неделю будет как чумной ходить и в рот тебе заглядывать.

— Может, их еще раз обработать, а? А то отойдут раньше времени — и беды не оберешься.

— Нельзя. Второй раз нельзя. Тем, кто еще находится под действием внушения, повторный гипноз выжжет мозг, тем, на кого внушение перестало действовать, повторный гипноз что мертвому припарки. Так что про повторное внушение забудь.

— Понятно. Значит, как всегда, в случае чего придется все кулаками решать.

Кот промолчал, видимо, решил, что ответ и так очевиден, поэтому и не стоит утруждать себя. Ну и ладно!

Атмосфера в лагере была напряженной, беспокойство и страх парили в воздухе настолько ощутимо, что, казалось, можно кожей ощутить их липкое присутствие. Периодически на территории то тут, то там возникали короткие стычки. В темных закутках лагеря ненависть и злоба находили свой выход в драках и убийствах. Тяжелая, гнетущая атмосфера все больше и больше накалялась, казалось, еще мгновение — и нарыв прорвется, выплескивая из своего зловещего нутра все самое страшное и черное, что есть в человеческой натуре.

Ближе к полудню выяснилось, что кормежки не будет. В «Копилке» кормили один раз в день, примерно в час дня. Кормили плохо, что и понятно, чай, не бояре здесь харчевались. Каторжане, они кто? Быдло! Расходный материал! Их что, разносолами кормить и деликатесами? Основную часть рациона составляла жидкая баланда, сваренная из отбросов. Но даже этой мерзкой кормежки сегодня не было. Объяснение этому факту могло быть только одно — в ближайшее время должна была прибыть команда «покупателей» с рудника. В пользу этой версии говорил еще и тот факт, что в закутке, где обитал Угол, припасы тоже подходили к концу. Под топчаном, на котором я сейчас сидел, стояла коробка, в ней лежали последняя пачка галет и две банки тушенки. Этого как раз должно было хватить, чтобы слегка позавтракать нескольким взрослым мужчинам. А это значит, что Угол точно знал, когда с рудника приедет команда, поэтому и продуктов он заготовил ровно столько, чтобы хватило ему и его людям.

Прошло еще несколько часов томительного ожидания, и за воротами лагеря началось какое-то оживление: подъехало несколько грузовиков и стареньких внедорожников ГАЗ-69, из них выпрыгнули запакованные в камуфляж бойцы, которые тут же принялись разгружать грузовики, вытаскивая из них длинные свертки брезента. Обитатели «Копилки» хлынули к забору, плотно облепив его, всем было интересно знать, что же их ожидает. Когда все брезентовые свертки покинули кузова машин, «камуфляжники» развернули брезент и вытащили на свет длинные трубки, которые тут же начали собирать в длинные шесты. На расчищенной от снега площадке появилась собранная из шестов решетчатая конструкция. Площадка квадратной формы три на три метра была отгорожена трубчатыми шестами. На шесты накинули брезент, и получился большой навес квадратной формы. Перед входом под брезентовый навес установили несколько дополнительных решеток, и получился своеобразный турникет, который разделял вход под навес на две части. Видимо, внутри навеса пространство тоже было разделено на две части.

Внутрь навеса прошли несколько человек и минут двадцать не появлялись наружу, видимо, они дорабатывали внутреннее убранство до нужной кондиции. Внедорожники и грузовики отъехали от навеса на двадцать метров, образуя охранный периметр. В грузовиках и внедорожниках на турелях были установлены крупнокалиберные пулеметы. Возле каждой машины, прячась за бортами, замерло в ожидании по паре бойцов с автоматами и карабинами.

Из-под брезентового навеса вышел высокий, крупного телосложения мужчина в черной вязаной шапочке, он направился прямиком к лагерным воротам. На плече у него стволом вниз висел АКМ. Из карманов разгрузочного жилета торчали автоматные рожки, а к правой штанине была прикреплена большая кобура под пистолет Стечкина.

Как только машины отъехали от навеса, лагерная охрана перестала играть роль пассивных наблюдателей и принялась выполнять свои обязанности. Криками и выстрелами поверх голов каторжан отогнали от забора и загнали в глубь лагеря.