Серый мир

— Понятно, твой мозг вычислил нехитрую логическую цепочку: ночь, тюрьма и мое предложение раздеваться. Так? Не бойся, малыш, ты не в моем вкусе! — все так же улыбаясь, произнес я. — Повторяю для особо ушибленных мозгом работников молота и наковальни: я пришел тебя заменить в тюрьме. Мы сейчас меняемся одеждой, я остаюсь в твоей камере, а ты в моей одежде выходишь на волю и через час уже пьешь чай рядом с мамкой. Понял?

— Почему я должен тебе верить? А вдруг это подстава? — шепотом спросил Василий, видно было, что он очень хочет верить, что это правда, но очень боится поверить в это.

— Господи, ну за что ты меня наказываешь общением с такими тупыми людьми. — Я притворно вздохнул и поднял взгляд к потолку. — Следи за моими губами, второй раз повторять не буду. Если ты меня не будешь слушать, то я достану тот молот, который твой отец закопал под кузницей, когда уходил на войну. Понял?

— А? Как? Откуда? — потрясенный услышанным, Василий начал заикаться.

— Давай раздевайся, не тупи! Времени мало! — прошипел я на него, снимая свою одежду.

Я быстро скинул с себя куртку и свитер. Василий снял с себя всю верхнюю одежду и остался в одних трусах, видя, что я перестал снимать одежду, он вопросительно посмотрел на меня.

— Сиди спокойно, щас я тебя брить буду. Налысо! — спокойно произнес я. У Василия глаза удивленно расширились. — Не спорь, так надо, борода и чуб обратно отрастут. Наверное!

Подняв с пола миску, в которой плескалась вода, я вылил часть на голову, а часть на лицо Василию, потом достал из кармана заранее приготовленный одноразовый пакетик шампуня и пластиковый бритвенный станок. Быстро намылив голову и бороду шампунем, я точными и не слишком бережными движениями сбрил чуб и бороду. Остатками воды смыл пену с головы казака, порезал я его, конечно, нещадно. А что делать, чай, не в парикмахерской!

— С вас три рубля за стрижку, — сказал я, снимая с себя оставшуюся одежду.

Василий надел мои вещи, а я — его тряпье, обувью тоже поменялись, его ботинки были мне велики, хотя, может, так мне только показалось, из-за того что шнурков не было.

Без бороды и чуба на меня смотрел совершенно другой человек, лицо худощавое, нос заострен, какого цвета глаза, не разобрать. На меня он, конечно, похож был мало, но расчет делается на то, что особо придираться никто не будет.

— Зачем тебе это надо? — спросил Василий, когда застегнул последнею пуговицу на бывшей когда-то моей куртке.

— Вась, шел бы ты, а! Этот вопрос я сам себе задаю. Тебе не все равно, зачем? Так надо! Иди!

— Звать-то тебя как, спаситель?

— Василием теперь меня зовут! Иди! Хотя подожди, дай сюда бритву, надо же себе малость кожу попортить, а то как-то неправдоподобно выглядит моя лысая башка без следов от бритвы. Да, и не забудь мои ботинки отдать тем, кто тебя встретит. Я очень надеюсь, что они смогут мне их обратно вернуть.

Я несколько раз тщательно провел станком по голове и подбородку, хоть в таких антисанитарных условиях и не хотелось оставлять открытые ранки, может ведь и нагноение быть, но выбирать не приходилось.

Дверь за Василием закрылась. Замок щелкнул, и камера погрузилась в темноту. Я остался один. Времени было — три ночи, можно было еще поспать, именно этим я сейчас и займусь. Как говорится в старой солдатской поговорке: солдат спит, а служба идет.

Сон никак не шел, в голове вертелись мысли, множество мыслей, да еще и есть хотелось. Все было против того, чтобы я вздремнул пару часов. Сев спиной к стене, я решил немного поэкспериментировать с магией. Честно говоря, магом я был никаким, так, по мелочи кое-что мог делать, то, чему научили во время подготовки в учебном корпусе Горных стражей. К примеру, мог переключать зрение в магический режим, тогда я видел ауры всех живых, видел энергетические потоки, видел чёрную хмарь, которая окружает приспешников темных сил. Еще мне были доступны некоторые простые заклинания бытового назначения, а так весь магический арсенал заключался в использовании артефактов, амулетов и оберегов. Для того чтобы работать с магической энергией, необходимо было уметь концентрировать и направлять эту самую энергию. Направлять и работать с энергией я умел, а вот накапливать её и держать в себе у меня не получалось. Происходило это из-за того, что в моей энергетике были прорехи, через которые энергия и уходила. Когда люди узнавали, из-за чего я получил дыры в ауре, то они очень удивлялись и называли меня счастливчиком.