Серые пчелы

Нажал он на кнопку отбоя, а в ушах еще собственный крик слышался.

– Вот те на! – удивился.

Все еще раздраженный, отдышался, как после спешки. Выдохнул свое возмущение.

Опустил взгляд на мобильник. Проверил, кто звонил. А там – «Скрытый номер».

– Да-а, – протянул с сомнением. И тут же подумал: «А может, мне кому позвонить?»

О Виталине, жене своей, вспомнил. Только вряд ли она его звонку обрадуется. Подумает, что ему от нее что-то надо! Нет! Лучше кому-нибудь другому. Может, Пашке? Только ведь его номера в телефоне нет! Никогда они друг другу не звонили. Чего звонить, если за пять-семь минут дойти можно!

Вспомнился опять съезд пчеловодов в Славяногорске. Ахтем, крымский татарин, вспомнился. Вежливый такой! И непьющий. Сидел за компанию, когда они настойку медовую пили да колбасой вареной закусывали. Настойку не пил, сразу сказал, что ислам не разрешает. А колбасу жевал. А когда Гриша из Белой Церкви решил татарина подколоть и сказал, что в эту колбасу чистая свинина идет, Ахтем рассмеялся звонко. «Вы что, верите, что в колбасе мясо есть? – спросил он. – Да там один крахмал и голландские пищевые красители!» После этого и у Гриши заметно аппетит к той колбасе пропал. А Ахтем как жевал ее, так и дальше продолжил.

«А что, если ему позвонить?» – подумал Сергеич.

Достал записную книжку, в которую Ахтем собственноручно тогда и телефон, и адрес записал. Нашел номер, набрал.

– Этот номер не существует, – услышал Сергеич деловой женский голос.

– Как же не существует? – спросил он удивленно.

И еще раз набрал.

Второй раз тот же женский голос до конца слушать не стал.

«Да, – подумал. – Наверное русские татарам в Крыму все номера поменяли, когда забрали полуостров себе! Хотя Пашка ж говорил, что туда, как и раньше, народ к морю ездит! Значит, не стреляют там!»

Взгрустнулось Сергеичу. Видно, зима надоела. Вот если б завтра весна началась! Капли с крыши если б закапали под теплым солнцем!

Задумался пчеловод о весне. И опять довоенную весну вспомнил. Одну из них, не последнюю и не предпоследнюю. Вспомнил ту, когда предупредил его председатель сельсовета, что важный гость к обеду на ульях спать приедет. Чтоб Сергеич никого к себе не звал. Он тогда понял, о ком речь. Бывший губернатор в родные края из столицы решил наведаться и, ясное дело, и к нему в третий раз приехать! Обрадовался Сергеич. Не только потому, что бывший губернатор щедрым мужиком был – он и без того радовал своей простотой и открытостью. Даже непонятно было: как ему, простаку такому добродушному, удалось прямо в столицу в правительство попасть! И вот ждал Сергеич, ждал. Уже и обеденное время закончилось, солнце на запад наклонилось. И часа в четыре черный джип на улице останавливается – один, а не три или четыре, как раньше. Понял Сергеич: что-то не так! Вышел из дома во двор. А к нему с пакетом целлофановым крепкий такой мужик в костюме.

– Вы извините, – говорит, – непредвиденные обстоятельства. Шеф к вам собирался, но из Киева позвонили. Неспокойно там. Назад срочно вызвали.

– Случилось что? – спросил Сергеич, разволновавшись от услышанного.

– Да, – совсем не удивившись вопросу, ответил помощник. – Там каждый день что-нибудь случается. Шеф вот просил вам это передать. В подарок.

И протянул пасечнику пакет. Заглянул тот внутрь, а там коробка, такая, в какой обувь продают.

– Если вы не против, я на ульях полежу, – замявшись вдруг, попросил мужик в костюме. – Я еще никогда не пробовал.

– Да пожалуйста, – Сергеич радушно плечами пожал. – Пойдемте!

Провел он его в сад. Постелил на матрац тонкий простынку, которую для гостя более важного приготовил.

Помощник улегся на спину, и по глазам его широко открытым понял Сергеич, что как-то ему неловко, словно боится он чего-то.

Усмехнулся хозяин ульев. «Да он боится, что пчелы его через крышку улья и через матрац в спину ужалят!» – подумал.

– Ну вы полежите, попробуйте заснуть! – сказал ему вежливо. – А я в доме буду.

– Нет, не уходите! – попросил мужик, узел на галстуке своем ослабляя. – Я только пару минут! Для ощущения!

И действительно, минуты через три поднялся он с ульев. Пчелы как раз своим жужжанием всю поляну заполнили. Отошел гость, отряхнул костюм, хотя ничем он на ульях не испачкался.

А когда уехал джип, вернулся Сергеич в дом и коробку из пакета достал. А в ней те самые удивительные туфли из перламутровой кожи обнаружил. Поначалу решил, что это подарок для нóски. Подстелил газетку на пол, поставил туфли, ноги внутрь сунул, а они там чуть ли не потерялись – размеров на пять больше оказались, чем Сергеичу надо. И тогда понятно ему стало, что подарок этот не для нóски ему, а на память. Что это те самые, а не такие же! И еще, когда в туфли Сергеич ноги сунул, то хруст бумаги услышал. Полез потом руками в них и вытащил четыреста долларов – по две сотки в каждом носке!

Он их, кстати, и не потратил тогда! Лежат они в серванте в одной из книг вместе с другими сбережениями.