Сервер и дракон

– Я тебя помню, – сказал он. – Я знаю, почему он сделал тебя. Ожившее воспоминание детства.

Он улыбался и пах дружелюбнее, чем раньше.

– Я знаю, каково это. – Он вздохнул, встал и пошел в Комнату.

И тут я понял, что он собирается сделать что-то нехорошее, и залаял так громко, как только мог. Хозяин проснулся, и когда неправильный хозяин вернулся, он уже ждал.

– Что ты наделал? – спросил он, и лицо его было белым как мел.

Неправильный хозяин посмотрел на него вызывающе:

– То же самое, что и ты. Ты преступник, а не я. Почему я должен страдать? Я тебе не принадлежу.

– Я мог бы убить тебя, – сказал хозяин, и от гнева в его голосе я испуганно заскулил. – Я мог бы сказать им, что я был тобой. Они бы поверили мне.

– Да, – сказал неправильный хозяин, – но ты этого не сделаешь.

– Нет. Не сделаю, – вздохнул хозяин.

Я веду стрекозу над криобашней. Я вижу кошку на крыше и тихо вою от облегчения. Летательный аппарат легко приземляется. Из меня так себе пилот, но лоботомированный разум даймона – нелегальная копия летчика-аса двадцать первого века – все сделает сам. Кошка залезает внутрь, и мы мчимся в стратосферу на скорости, при которой число Маха становится равным пяти. Ветер ласкает оболочку стрекозы.

– Молодец, – говорю я кошке и виляю хвостом. Она смотрит на меня желтыми раскосыми глазами и сворачивается в гелевом гнезде, рассчитанном на перегрузки. Я смотрю на контейнер рядом с ней. Это дуновение божественного запаха или просто мое воображение?

В любом случае этого достаточно, чтобы я свернулся клубочком и заснул глубоким счастливым собачьим сном, и впервые за много лет мне снятся мячик и Зверек, которые соскальзывают с крутой баллистической орбиты.

Они пришли с неба перед восходом солнца. Хозяин поднялся на палубу в костюме, который пах новым. У него на коленях была кошка, которая тихо мурлыкала. Неправильный хозяин последовал за ним, заложив руки за спину.

Три машины, скарабеи с черным панцирем, множеством ног и прозрачными крыльями. Они летели совсем низко, поднимая за собой белую пену. Гул их крыльев резал мне уши. Они сели на палубу.

Та, что посередине, изрыгнула облако тумана. Облако тускло замерцало, закружилось в воздухе и превратилось в чернокожую женщину без запаха. К тому времени я узнал, что вещи без запаха все равно могут быть опасны, поэтому я лаял на нее, пока хозяин не велел мне замолчать.

– Мистер Такеши, вы знаете, почему мы здесь.

Хозяин кивнул.

– Вы не отрицаете своей вины?

– Отрицаю. Технически эта платформа является суверенным государством, где действуют мои собственные законы. Аутогенез здесь не является преступлением.

– Она была суверенным государством, – сказала женщина, – теперь она принадлежит «ВекТех». Правосудие стремительно, мистер Такеши. Наши законоботы нарушили вашу конституцию через десять секунд после того, как мистер Такеши, – она кивнула в сторону неправильного хозяина, – рассказал нам о своем положении. После этого у нас не было выбора. Квантовый судья ВОИС, с которым мы консультировались, приговорил вас к медленной зоне на триста четырнадцать лет, и мы, как потерпевшая сторона, имеем право исполнить приговор. Вам есть что сказать?

Хозяин посмотрел не неправильного хозяина, его лицо скривилось, как восковая маска. Затем он осторожно опустил кошку и почесал мне уши.

– Позаботься о них, – сказал он неправильному хозяину. – Я готов.

Жук посередине двигался слишком быстро, чтобы я мог его заметить. Рука хозяина на моем загривке на мгновение напряглась, напоминая о днях, когда мама носила меня за шкирку, а потом отпустила. Что-то теплое брызнуло мне на шкуру, и в воздухе повис темный, глубокий запах крови.

Потом он упал. Я увидел его голову в плавающем пузыре, который проглотил один из жуков. Другой открыл свое брюхо неправильному хозяину. И потом они ушли, а мы с кошкой остались одни на окровавленной палубе.

Кошка будит меня, когда мы стыкуемся с «Маркизом Карабасом». Цеппелин проглатывает наш дрон-стрекозу, как кит. Он похож на хрустальную сигару, а его сапфировый стержень из нановолокна светится голубоватым светом. Быстрый город под нами, он похож на небо, полное неоновых звезд, пришвартованное к цеппелину лифтовыми тросами. Я вижу, как далеко внизу по ним карабкаются пауки-лифты, и вздыхаю с облегчением. Гости еще прибывают, и мы еще не опоздали. Мой личный файерволл закрыт – я знаю, что он сдерживает целый поток сообщений.

Мы спешим прямо в лабораторию. Я готовлю сканер, пока кошка очень, очень осторожно вынимает голову хозяина наружу. Фрактальный куст сканера вылезает из гнезда, ощетинившись пальцами-разбирателями с молекулу размером. Мне приходится отвести взгляд, когда он начинает пожирать лицо хозяина. Я сбегаю в виртуальную реальность, заниматься тем, что умею лучше всего.

Через полчаса мы готовы. Нанофаб выплевывает черные пластиковые диски, а дроны-дирижабли несут их в концертный зал. Металлические бабочки возвращаются ко мне в живот, и мы направляемся в гримерку. Сержант уже ждет нас: судя по окуркам на полу, он провел здесь какое-то время. Я морщу нос от резкой вони.