Серпентин (ЛП)

считают, что он видит божественные знаки, так что ему нужна была еще одна жертва, привязанная к

Беттине. Он слышал, как Бернардо разговаривал с Денни, и пришел к выводу, что общий любовник

голов чудовища буквально взорвалась. Бернардо меня услышал. У меня кончились патроны, так что я

заорала.

– Перезаряжаюсь! Олаф с Бернардо шагнули к твари и продолжили палить в нее с удвоенной скоростью, пока я вытаскивала опустевший магазин и доставала новый. Закончив, я вернулась к ребятам, и мы

продолжали стрелять уже вместе, стоя плечом к плечу

– насколько это было возможно при нашей разнице в росте.

– Перезаряжаюсь!

– Крикнул Олаф. Он отступил назад, чтобы достать полный магазин, а я выступила вперед, паля по змеиным

головам. Вонь горящей плоти и волос раздирала мне глотку и глаза. Ветер переменился, так что дым теперь

летел в нашу сторону. Мать его!

– Перезаряжаюсь!

– Крикнул Бернардо, и мы прикрыли его. Эдуард продолжал работать огнеметом, но эта тварь просто не

хотела подыхать. Было ясно, что у Эдуарда кончилось топливо, когда он присоединился к нам, встав рядом с

Олафом, прижимая к плечу свою винтовку и подключаясь к стельбе. Позади нас возникло какое-то

движение

– это были копы. Мы получили подкрепление. Копы не стесняясь в выражениях недоумевали по поводу

того дерьма, которое предстало перед ними, но все же выстроились в ряд и присоединились к пальбе по

монстру. Они бы сделали то же самое, будь перед нами толпа грабителей банка. Я расстреляла еще два

магазина, так что у меня кончились патроны для винтовки. Я переключилась на шотган. Он дергался чуть

сильнее, но и урон от него был серьезнее

– куски твари просто разлетались в разные стороны. Олаф крикнул:

– Я пустой!

– И отступил с линии огня, потому что у него закончились патроны ко всем пушкам. Эдуард, Бернардо и я

остались стрелять в это чудовище, которое все еще горело, дымилось и ревело. Копы выстроились по краям

от нас, так что вместе мы образовывали квадрат, палящий по монстру. Я нажала спусковой крючок и

поняла, что тоже пустая. Больше патронов для шотгана у меня не было. Я бросила его на землю и

потянулась за браунингом, прекрасно понимая, что это не та мощь, которая была мне нужна

, чтобы завалить эту тварь. Но придется использовать браунинг. У меня все равно больше ни черта нет.

– Я пустая!

– Крикнула я, отступая с линии огня. В толпе стреляющих копов остался только Эдуард, когда чудовище

внезапно пошатнулось и рухнуло на зеплю. Оно все еще горело, по нему по-прежнему стреляли, но оно

перестало кричать. Эдуард замешкался и опустил свою винтовку. Копы продолжали палить до тех пор, пока не расстреляли все свои магазины. Они палили даже после того, как эта тварь прекратила дергаться и

реветь. Обычно я советую людям экономить патроны, но в случае с этой хренью мы не могли знать, действительно ли она мертва. У нее было три головы, по большей части сформированные тентаклями. Я

понятия не имела, где у этой твари находилось сердце. Может, у нее были только головы. Или одна голова

была главной, а остальные

– просто приманки, как хвост ящерицы, который привлекает хищника и мешать ему атаковать настоящую

голову. Тлеющая у наших ног тварь была настолько неземной, что мы даже не могли понять, сдохла она или

нет. Думаю, не только мне в голову пришли воспоминания о старых фильмах ужасов из детства, где злое

чудище никогда не бывает по-настоящему мертво. Оно только кажется мертвым

– до следующего фильма. На участок прибыли пожарные, но они были столь же озадачены, как и все мы.

Единственное, в чем мы были солидарны

– спасать эту тварь, поливая ее водой из шланга, мы не станем. Эпилог Местные власти получили тушу

монстра, так что несколько музеев и зоопарков тут же выслали экспертов, чтобы осмотреть ее. Никто не

знал, что это за хрень, и никто также не мог доказать, что когда-то она была человеком. После того, как

Эдуард применил весь свой арсенал суперспособностей, чтобы спасти старейшую подругу Донны, она

пересмотрела свое отношение к его работе. В конечном итоге она пришла к выводу, что ревновать его к

работе или ко мне

– это просто еще одна ее попытка проработать свою старую травму по поводу нашего с ним псевдоромана.

Она приняла это и извинилась перед всеми, а когда Денни выписали из больницы, свадьбу передвинули, поскольку ребятам нужно было о многом поговорить со своим семейным психотерапевтом. Эдуард и

Донна действительно хотели проработать свои проблемы

– я еще ни у одной пары не встречала такого стремления это сделать. Отель и все, кто был связан с

мероприятием, согласились по просьбе Натэниэла передвинуть торжество, чтобы в нем могли принять

участие Денни и Питер. Дополнительных денег с нас брать не стали

– все очень переживали о случившемся. Я стояла рядом с Эдуардом, когда он смотрел на свою невесту

через застланный цветочными лепестками пляж. Его лицо светилось всем тем, что вы ожидаете увидеть на

лице жениха

– любовью, верой, надеждой. Все это читалось на лице Эдуарда

– самого циничного человека, которого я когда-либо знала. Он нашел в Донне все те до невозможности