Серп

— Серп Годдард — провидец, — сказал он немного резким тоном, будто защищаясь. — Он прозревает грядущее. Мне гораздо интереснее быть частью будущего нашего Ордена, чем его прошлого.

Роуэн снова уставился в окно. День был ясным, но тонированные стекла приглушали свет — как если бы сейчас происходило частичное солнечное затмение.

— Вы выпалываете людей сотнями. Это такое будущее ты имеешь в виду?

— У нас та же квота, что и у других серпов. — Это было все, что Вольта сказал на этот счет.

Роуэн повернулся обратно к собеседнику. У того, похоже, возникли проблемы со зрительным контактом.

— Кто был твоим наставником? — спросил Роуэн.

— Серп Неру.

Роуэн припомнил, как серп Фарадей беседовал с серпом Неру во время конклава. Кажется, они были на дружеской ноге.

— И как он относится к тому, что ты тусишь с Годдардом?

— Для тебя он почтенный серп Годдард, — с недовольством произнес Вольта. — И мне наплевать на отношение серпа Неру. У старой гвардии и мысли старые. Они слишком увязли в своих представлениях, чтобы видеть мудрость Перемены.

Он говорил о «Перемене» так, будто это была некая осязаемая вещь. Вещь настолько значительная, что стоит человеку начать агитировать за нее — и он сам становится значительным.

Они остановились у кованых ворот. Створки медленно разошлись, пропуская их внутрь.

— Вот мы и на месте, — сказал Вольта.

Подъездная аллея длиной в четверть мили привела к особняку, похожему на дворец. Лакей встретил их и проводил внутрь.

И в ту же минуту на Роуэна обрушилась громкая танцевальная музыка. Всюду толпился народ и царило веселье, как будто шло празднование Нового года. Казалось, все поместье сотрясается в беспощадном ритме. Люди хохотали, пили и хохотали еще больше. Среди гостей, наряду со все теми же апостолами Годдарда, были и другие серпы. Присутствовали здесь и кое-какие мелкие знаменитости. Остальные, судя по виду, были просто красивыми людьми — скорее всего, профессиональными тусовщиками. Именно к такой роли стремился друг Роуэна Тайгер. О ней мечтали многие ребята, но только Тайгер всерьез намеревался достичь цели.

Лакей привел их к огромному бассейну, который был бы больше подстать первоклассному отелю, чем жилому дому. Здесь были водопады и плавательный бар, в воде весело плескались красивые молодые люди. У глубокого края в пляжной кабинке восседал серп Годдард. Передняя часть кабинки была открыта и давала ему возможность любоваться празднеством. Вокруг Годдарда увивалось несколько на все готовых красоток. Серп щеголял своей фирменной синей мантией, но, подойдя поближе, Роуэн увидел, что это одеяние было более легким, чем то, которое он носил на конклаве. Сегодняшняя мантия предназначалась для досуга. Интересно, подумал Роуэн, у этого типа, может, и плавки расшиты бриллиантами?

— Роуэн Дамиш! — воскликнул серп Годдард, когда они подошли. Он приказал слуге, разносящему напитки, подать новому гостю бокал шампанского. Роуэн и пальцем не шевельнул, чтобы взять предложенное. Тогда серп Вольта схватил бокал и сунул его юноше в руку, после чего растворился в толпе, предоставив Роуэну самому позаботиться о себе.

— Угощайся, — сказал Годдард. — У меня подают только Дом Периньон.

Роуэн сделал глоток, раздумывая, а не снизят ли ему, не достигшему совершеннолетия ученику серпа, рейтинг за распитие спиртных напитков. Но тут он вспомнил, что эти правила больше его не касаются. Тогда он пригубил еще раз.

— Я устроил эту маленькую вакханалию в твою честь, — промолвил серп, поведя вокруг рукой.

— Что вы имеете в виду — «в мою честь»?

— То и имею. Это твой праздник. Нравится?

Эта сюрреалистическая картина всяческих излишеств опьяняла почище шампанского, но нравилась ли она ему? Вообще-то говоря, Роуэн чувствовал себя не в своей тарелке, и осознание того, что он здесь почетный гость, только усиливало это ощущение.

— Не знаю. Я впервые на празднике в свою честь, — сказал он. Это была чистая правда: его родители пережили столько дней рождения, что к тому времени, когда родился Роуэн, прекратили их отмечать. Хорошо еще, если они не забывали что-нибудь ему подарить.

— Ах вот как, — сказал серп Годдард. — Тогда пусть нынешняя вечеринка станет первой из многих!

Роуэну пришлось напомнить себе, что этот мужчина с безупречной улыбкой, излучающий харизму, как другие источают пот, был тем самым человеком, из-за манипуляций которого им с Цитрой предстоит соревнование не на жизнь, а на смерть. Но его блеску трудно было противостоять. И как бы ни был безвкусен весь этот спектакль, в крови Роуэна вскипел адреналин.

Серп похлопал по сиденью рядом, приглашая юношу присесть, и тот занял место по правую руку от Годдарда.

— Кажется, восьмая заповедь говорит, что серп не должен владеть ничем, кроме своей мантии, кольца и дневника? — заметил Роуэн.

— Совершенно верно! — жизнерадостно подтвердил серп Годдард. — И я ничем этим не владею. Еда и питье предоставлены щедрыми благотворителями, гости пришли по собственному желанию, а этот прекрасный особняк отдали мне в пользование на время, которое я сам пожелаю провести в его стенах.