Читаем Серп демонов и молот ведьм полностью

– Ну это ладно, – замял Мафусаил и спросил: – Пришел хорошо. А какую сейчас разрабатываешь концептуальную жилу?

– Сам ты жила, – огрызнулся вохр и обернулся к подсевшему со страха слесарю. – Я теперь… – понял, что недоумки требуют цирка, – человек-паук, клещ бандитского наркокапиталокоммунизма, – и взялся, трюхая полами плаща, бегать, прихрамывая, мимо табличек, туркая и сдвигая их. Камеры молниеносно сцапали его в объектив.

– А этот, – крикнул вохр, набегая коршуном на закрывшего голову руками слесарька. – Этот… моя добыча, тоже паучина, не хотит в наш рай взобраться и поиметь на халяву чего нет…

– Пустоты, космоса, наших парадоксом самосознания, – донеслось.

– Самоистязания хочет, до сахарной кости, – выплюнул маг Акынка, вспомнив прошлый позор. – Чтоб кожу на рожу натянули.

– Мечтает осуществить постановку Большого театра в Греции. Хор Терпсихор разрывает сознание человека-паука на лебедей раком и щуку фаршмаком, – прикинул Скирый. – Плюс старые боги грызут новых, и Зевес борется с Архистратигом за право первой ночи с либидо паука. По Петру Ильичу. Ага?! – воспалился проектом Мафусаил.

– Точно, – осторожно подтвердил работник охраны. – Самолет давай бизнес-классом, как люди. И не сухой паек. А то знаем…

– Ладно, ладно, крапленый мечтатель, – пожурил зарвавшегося паучка Гриша. – Садись по углам, послушай. А ассистент твой пока на выход, там пускай соки сосет, прислали поощрительно из-за бугров.

– Выйди-выйди, – толкнул паук слесарька коленом. – Посиди за дверкой, я скоро.

– Так движте к кончептуально зглавному зджверстфу… Что тот млади дивчина, годен на алтар прогрес распни? Или лепше други, таки як та… блади актрис брать?

Приподнялся на корточки Акынка и, путаясь глазами в подушках, сообщил:

– Прибежала дурашка ревмя. Спаси, мечется, от всех меня и мальчика Мишу. Завела себе сосуна бурого! – хохотнул акын. – Все отдам, все забирай. А чего у нее, кроме проблем и задержки? Спаси концептуально, спортсмены с железными боками хотят распять. Ну бред молочной коблы, ясно концептуально. Порошку уже не клянчит, сучара. Так я строго. Кончай, говорю, концептуально. Будешь на воскресном райке, куда сама собиралась, изображать блудницу в гробе, Марию с мандалиной. Голая в цветах, и ноги шире плеч чтобы, концептуально. А все будут плясать вакханально и плевать в тебя слюнь и камни. Ну, мелкие, щебень-гравий. Науровне амбулаторно. Ну, говорю, играй перморфанс как первое лицо, тогда лежбище тебя примет и сохранит. Отобьет от святого синклита в рожу.

– То ист прблем може, не до вяры, – скукожился пан Пшедобжски. – Джтвнэ празник, тлевиднье. Болши транслаци, гонорари… за бздура. То е надо думат ешче.

– Чего думать! – взъерепенился Акынка. – Я девку три месяца строил, дурью с руки поил, подводил к охмуриловке. Гони под роспись мильон иен, и к воскресенью девка будет загляденье, огурцом скакать. И голая, и с пупырками. А пробазланить в вашем сюре – упустим такой фольквер. Уже уперлась – в рай, в рай. Богу в душу. Все вы – туману насрете, а деловой – один… акын.

– Обсудим, обсудим, господин ХУ, – примирительно успокоил нервного мага Скирый. – Надо все же выстроить общую схему противостояния их железным объятиям… тенденцию трансцендентного осознания бытийной артикуляции в стихийной дисгармонии к парафразу слепого верительного акта распятия личного волевого онтогенеза в проклятии догматических парадигм.

– Ешь-моешь, – икнул Горбыш, тихо, на корточках, продвигаясь к выходу.

Но едва он сунул нос ближе к дверям, они хлопнули, распахнулись, и в ареопаг впорхнула замечательная практикантка, в пух и прах разряженная спонсорша и ненавистница кошачих Лизель.

– А ну пошли! – крикнула она магу ХУ.

– Куда?! – несколько испуганно бормотнул уже чуть заезженный сивка-бурка.

– Туда! На конезавод, – скорчив физиономию, капризно топнула кожаным шитым сапожком взбалмошная особа. – Жеребца твоего будем гонять в гриву.

– Что то жребец? – испуганно справился лондонский «пэр». – Руски дурак брудны?

– Которого подарю, – игриво погрозила пальцем особа, и маг ХУ тяжело поднялся с подушек, уже чувствуя на себе зубы зомби.

Перейти на страницу:

Все книги серии Высокое чтиво

Резиновый бэби (сборник)
Резиновый бэби (сборник)

Когда-то давным-давно родилась совсем не у рыжих родителей рыжая девочка. С самого раннего детства ей казалось, что она какая-то специальная. И еще ей казалось, что весь мир ее за это не любит и смеется над ней. Она хотела быть актрисой, но это было невозможно, потому что невозможно же быть актрисой с таким цветом волос и веснушками во все щеки. Однажды эта рыжая девочка увидела, как рисует художник. На бумаге, которая только что была абсолютно белой, вдруг, за несколько секунд, ниоткуда, из тонкой серебряной карандашной линии, появлялся новый мир. И тогда рыжая девочка подумала, что стать художником тоже волшебно, можно делать бумагу живой. Рыжая девочка стала рисовать, и постепенно люди стали хвалить ее за картины и рисунки. Похвалы нравились, но рисование со временем перестало приносить радость – ей стало казаться, что картины делают ее фантазии плоскими. Из трехмерных идей появлялись двухмерные вещи. И тогда эта рыжая девочка (к этому времени уже ставшая мамой рыжего мальчика), стала писать истории, и это занятие ей очень-очень понравилось. И нравится до сих пор. Надеюсь, что хотя бы некоторые истории, написанные рыжей девочкой, порадуют и вас, мои дорогие рыжие и нерыжие читатели.

Жужа Д. , Жужа Добрашкус

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Серп демонов и молот ведьм
Серп демонов и молот ведьм

Некоторым кажется, что черта, отделяющая тебя – просто инженера, всего лишь отбывателя дней, обожателя тихих снов, задумчивого изыскателя среди научных дебрей или иного труженика обычных путей – отделяющая от хоровода пройдох, шабаша хитрованов, камланий глянцевых профурсеток, жнецов чужого добра и карнавала прочей художественно крашеной нечисти – черта эта далека, там, где-то за горизонтом памяти и глаз. Это уже не так. Многие думают, что заборчик, возведенный наукой, житейским разумом, чувством самосохранения простого путешественника по неровным, кривым жизненным тропкам – заборчик этот вполне сохранит от колов околоточных надзирателей за «ндравственным», от удушающих объятий ортодоксов, от молота мосластых агрессоров-неучей. Думают, что все это далече, в «высотах» и «сферах», за горизонтом пройденного. Это совсем не так. Простая девушка, тихий работящий парень, скромный журналист или потерявшая счастье разведенка – все теперь между спорым серпом и молотом молчаливого Молоха.

Владимир Константинович Шибаев

Современные любовные романы / Романы

Похожие книги

Измена. Я от тебя ухожу
Измена. Я от тебя ухожу

- Милый! Наконец-то ты приехал! Эта старая кляча чуть не угробила нас с малышом!Я хотела в очередной раз возмутиться и потребовать, чтобы меня не называли старой, но застыла.К молоденькой блондинке, чья машина пострадала в небольшом ДТП по моей вине, размашистым шагом направлялся… мой муж.- Я всё улажу, моя девочка… Где она?Вцепившись в пальцы дочери, я ждала момента, когда блондинка укажет на меня. Муж повернулся резко, в глазах его вспыхнула злость, которая сразу сменилась оторопью.Я крепче сжала руку дочки и шепнула:- Уходим, Малинка… Бежим…Возвращаясь утром от врача, который ошарашил тем, что жду ребёнка, я совсем не ждала, что попаду в небольшую аварию. И уж полнейшим сюрпризом стал тот факт, что за рулём второй машины сидела… беременная любовница моего мужа.От автора: все дети в романе точно останутся живы :)

Полина Рей

Современные любовные романы / Романы про измену