Серп

— Но это же какая-то бессмыслица, — проговорила Цитра, борясь со слезами и проигрывая в этой борьбе. — Он был не из тех, кто мог так поступить! Он очень серьезно относился к своим обязанностям перед обществом и перед нами, его учениками. Не могу поверить, чтобы он взял и все бросил…

Роуэн хранил молчание, ожидая, когда выскажется Верховный Клинок.

— На самом деле, — проговорил Ксенократ, — это вовсе не бессмыслица.

Прежде чем заговорить снова, он сделал мучительно долгий глоток чаю.

— Согласно традиции, когда наставник производит самопрополку, любой, кто находится у него в обучении, перестает быть его учеником.

Цитра ахнула, поняв, на что намекает Верховный Клинок.

— Он сделал это, — продолжил Ксенократ, — чтобы избавить одного из вас от необходимости выполоть другого.

— А значит, это ваша вина, — сказал Роуэн. И добавил с налетом издевки: — Ваше превосходительство.

Ксенократ застыл.

— Если ты имеешь в виду решение устроить для вас соревнование со смертельным исходом, то это было не мое предложение. Я всего лишь выполнял волю коллегии и, честно говоря, нахожу твою инсинуацию оскорбительной.

— Мнения коллегии мы так и не услышали, — возразил Роуэн. — Голосования не было!

Ксенократ встал, показывая, что беседа окончена.

— Сочувствую вашей утрате, — сказал он.

На самом деле это была утрата не только для Цитры и Роуэна, но для всего Ордена, и Ксенократ прекрасно это знал.

— Значит… это все? — спросила Цитра. — Мы можем возвращаться домой?

— Не совсем, — сказал Ксенократ, на этот раз избегая смотреть собеседникам в глаза. — Хотя по традиции ученики ушедшего серпа освобождаются от своих обязанностей, но другой серп может заступить на его место и принять их к себе. Редко, но все же такое случается.

— Вы? — спросила Цитра. — Это вы вызвались быть нашим наставником?

Но Роуэн прочитал в глазах Ксенократа правду.

— Нет, не он. Это кто-то другой…

— Мои обязанности Верховного Клинка не позволяют мне брать подмастерьев, это невозможно совмещать. Но вы должны чувствовать себя польщенными: на вас сделал заявку не один, а два серпа — по одному на каждого.

Цитра покачала головой:

— Нет! Мы принесли присягу серпу Фарадею и больше никому! Он умер, чтобы освободить нас, значит, мы должны быть свободны!

— Боюсь, я уже дал этим наставникам свое благословение, так что вопрос решен, — сказал Ксенократ, а затем, обратился к каждому из них по очереди: — Ты, Цитра, станешь ученицей почтенного серпа Кюри…

Роуэн закрыл глаза. Он обо всем догадался еще до того, как Ксенократ произнес:

— А ты, Роуэн, продолжишь обучение в умелых руках почтенного серпа Годдарда.

Часть третья СТАРАЯ ГВАРДИЯ И НОВЫЙ ПОРЯДОК

• • • • • • • • • • • • • • •

Я никогда не брала учеников. Попросту не считала себя вправе навязывать другому человеку наш образ жизни. Я часто задаюсь вопросом: а каковы побуждения других серпов? Для некоторых это тщеславие: «Учись у меня и почитай меня, потому что я такой мудрый». Для других, возможно, это компенсация за невозможность иметь детей: «Стань на год моим сыном или дочерью, и я дам тебе власть над жизнью и смертью». А для третьих, полагаю, это способ подготовиться к собственной самопрополке: «Стань новым мной, чтобы старый я мог спокойно оставить этот мир».

Подозреваю, однако, что если я когда-нибудь обзаведусь учеником, то это случится по совершенно иной причине.

— Из дневника почтенного серпа Кюри

18 Дом над водопадом

На восточной оконечности Средмерики, недалеко от границы с Востмерикой, есть дом, под которым течет река. Она низвергается из-под фундамента красивым водопадом.

— Дом спроектировал один знаменитый архитектор Эпохи Смертности, — сказала серп Кюри Цитре, ведя ее по пешеходному мостику к входной двери. — Строение пришло в негодность — сама понимаешь, такие дома, как этот, не могут выжить без постоянной заботы. Оно было в ужасающем состоянии, и никому не было дела до его сохранности. И только присутствие здесь серпа помогло привлечь пожертвования, необходимые для восстановления. Теперь здание вернуло себе былую славу.

Серп Кюри открыла дверь и пропустила Цитру вперед.

— Добро пожаловать в «Дом над водопадом»[9], — сказала Кюри.

Первый этаж представлял собой просторное открытое помещение с полированным каменным полом, деревянной мебелью, большим камином и множеством окон. Водопад шумел прямо под обширной террасой. Неумолчный плеск воды, бегущей под домом и устремляющейся вниз, не раздражал, а наоборот — успокаивал.

— Я никогда раньше не бывала в доме с именем, — сказала Цитра, оглядываясь вокруг и изо всех сил стараясь не впечатлиться. — А это не слишком ли? В смысле, для серпа. Разве вам не положено жить простой жизнью?

Цитра понимала, что ее комментарий мог рассердить хозяйку дома, но девушке было плевать. Ее присутствие здесь означало, что серп Фарадей умер напрасно. И красивый дом не давал утешения.

Серп Кюри не рассердилась. Сказала лишь:

— Я выбрала это строение не за экстравагантность, а чтобы спасти от разрушения.