Серийные убийства в Австралии. Хроники подлинных уголовных расследований

Во время первоначальной дачи показаний Влассакис пояснил, что группа стала прятать трупы в бочках довольно давно – примерно за два года до описываемых событий, т.е. в середине 1997 г. Сначала бочки хранились в гараже Марка Хэйдона, причём Элизабет Хэйдон была в курсе их содержимого. Она относилась к скверно пахнувшим бочкам в гараже довольно спокойно вплоть до октября или ноября 1998 г., но потом что-то произошло, и женщина стала наседать на мужа с требованием вывезти вонючую тару куда-нибудь подальше от дома. На этой почве Марк и Элизабет даже несколько раз поругались. В конце концов Марку пришлось уступить – он быстро закончил ремонт своей автомашины (в тот момент неисправной) и перевёз с помощью дружков опасный груз в Сноутаун (как увидим из дальнейшего, Спайридон Влассакис в последующем видоизменил свои показания и уточнил детали, связанные с перемещением бочек).

Фредерик Брукс. Достигнув 18-летия, Фредерик получил возможность самостоятельно получать и распоряжаться положенными ему по закону социальными выплатами. Это предопределило его скорое убийство, поскольку Джон Бантин решил, что он и его друзья нуждаются в этих деньгах больше самого Брукса.

Также Спайридон сообщил, что он непричастен к исчезновению Элизабет Хэйдон, хотя и уверен, что в этой истории не обошлось без участия Бантина и Вагнера. Возможно, Бантин решил отделаться от Элизабет именно из-за её строптивости и нежелания и дальше хранить трупы в гараже мужа. В общем, почувствовав, что Элизабет является «слабым звеном» группы, Бантин вполне мог сработать «на опережение» и убрать опасного свидетеля до того, как тот начал создавать реальные проблемы.

Гэри О'Двайер. Вся вина этого несчастного инвалида заключалась в том, что он получал социальное пособие, которое Джон Бантин решил присвоить себе.

Продолжая свою исповедь, Влассакис рассказал о четвертом случае убийства, в котором он принял непосредственное участие. 9 мая 1999 г. – т.е. менее чем за две недели до ареста членов группы – Влассакис заманил в помещение, арендованное Марком Хэйдоном в Сноутауне, своего сводного брата Дэвида Джонсона (David Johnson). Сделал он это по приказу Джона Бантина, прекрасно зная, что Джонсон будет в Сноутауне убит. Причина, по которой 24-летний Джонсон был обречён на смерть, заключалась в том, что Бантин считал его гомосексуалистом. Влассакис точно знал, что Дэвид имел традиционную ориентацию и пытался объяснить это Бантину, но последний даже не захотел его выслушать. Он потребовал, чтобы Влассакис придумал способ, не вызывая подозрений, увезти брата из Сэйлисбари-Норт и заманить его в засаду – в бывшее здание «Сельскохозяйственного банка» в Сноутауне, где обречённого на смерть молодого мужчину уже будут дожидаться Бантин, Вагнер и Хэйдон.

Влассакис выполнил поручение. Узнав, что Дэвид намеревается купить компьютер, Влассакис сказал ему, что знает оптовый склад, где торгуют техникой с большой скидкой. Дэвид Джонсон загорелся идеей приобрести хороший компьютер за небольшие деньги, и 9 мая братья отправились в Сноутаун. Они благополучно добрались туда, и Джонсон, увидев коробки с оргтехникой, не сразу даже понял, что стал жертвой обмана. Его связали, избили, пытали долгое время, добиваясь, чтобы молодой человек сообщил pin-код своей банковской карты… а после того, как Дэвид сдался и назвал требуемую комбинацию цифр, Вагнер и Влассакис отправились на поиски банкомата, дабы убедиться в том, что Джонсон не обманул их. Пока они отсутствовали, Бантин и Хэйдон продолжали истязать беззащитного пленника. Когда стало ясно, что тот сообщил верный pin-код, его задушили, расчленили и поместили в одну из бочек, обнаруженных впоследствии в хранилище.

Однако, даже не это было самое ужасное. Роберт Вагнер отрезал кусок плоти с бедра замученного Дэвида Джонсона и… зажарил его на мангале во дворе бывшего банковского офиса. Его друзья отказались попробовать человечины, но Вагнер съел и сказал, что было вкусно. Только впредь надо будет добавить больше соли и перца.

Дэвид Джонсон. Это про него Роберт Вагнер сказал, что хотел бы узнать, каков Дэвид на вкус? И попробовал, отрезав и зажарив на мангале кусок плоти с бедра.

Всё, произошедшее с Дэвидом Джонсоном, потрясло Влассакиса. С момента убийства молодого человека он находился в крайне возбуждённом и тревожном состоянии, а после того, как были произведены аресты его друзей и подельников, вообще едва не сошёл с ума. Он ждал собственного ареста, но проходили дни, минула неделя, а полиция его не трогала. Влассакис в каком-то смысле «поджаривался на медленном огне», и когда полицейские всё же пришли за ним, испытал настоящее облегчение. Именно этим и объяснялось его поведение на первом допросе – полное и искреннее желание содействовать расследованию и тяжёлое чувство вины, которое испытывал Спайридон. Во время допроса он неоднократно начинал плакать, и поведение его показалось до такой степени неуравновешенным, что сотрудники «Диаграммы» направили арестованного на психиатрическое освидетельствование.