Серия «Доктор Дэвид Хантер»

Стоило войти в дом, как стены будто навалились со всех сторон. Преодолевая кошмар, я поднялся в спальню. Кажется, в воздухе по-прежнему витает аромат духов Дженни — мучительное напоминание о ее отсутствии. Я посмотрел на кровать, где мы вместе проводили время каких-то два дня назад, и понял, что больше не в силах здесь находиться. Я быстро сбежал вниз и выскочил наружу.

Почему-то подсознательно я повел машину к амбулатории. Вечер был наполнен птичьими трелями и солнечным светом хлорофиллового оттенка. Его красота казалась жестоким издевательством, непрошеным напоминанием о безразличии Вселенной. Когда я закрыл за собой дверь, из кабинета выехал Генри, по-прежнему выглядевший измотанным и больным. По выражению его лица я понял, что он в курсе событий.

— Дэвид… Мне очень жаль.

Я молча кивнул. Казалось, он вот-вот расплачется.

— Это моя вина. Той ночью…

— Нет, не ваша.

— Когда я узнал… Даже не знаю, что сказать.

— Да разве здесь можно хоть что-то сказать?!

Он потер ручки своей коляски.

— А полиция? Конечно же, у них есть… там… какая-то ниточка и прочее?

— Да не то чтобы.

— Боже, какой кошмар. — Он потер ладонью лицо, затем выпрямился в кресле. — Давайте-ка я вам налью что-нибудь выпить.

— Нет, спасибо.

— Хотите или нет, вам придется это сделать. — Генри попробовал улыбнуться. — Приказ врача.

Я сдался просто потому, что проще было не спорить. Мы переместились в гостиную. Он налил нам обоим виски и дал мне стакан.

— Давайте залпом.

— Я не…

— Пейте, вам говорят.

Я подчинился. Алкоголь прожег дорожку до самого желудка. Не говоря ни слова, Генри забрал стакан и наполнил его снова.

— Вы обедали?

— Я не голоден.

Он попытался было уговорить меня поесть, потом передумал.

— Если хотите, можете остаться. Подготовить вашу старую комнату не составит труда.

— Нет. Спасибо. — Не зная, что делать дальше, я отпил глоток виски. — Не могу избавиться от мысли, что каким-то образом это случилось из-за меня.

— Бросьте, Дэвид, не говорите ерунды.

— Я должен был догадаться, должен…

«А возможно, и догадывался», — подумалось мне, когда в голове всплыло услышанное во сне предупреждение Кары, которое я решил проигнорировать.

— Полная чушь, — резко отозвался Генри. — Есть вещи, с которыми никто ничего не может сделать. Это вы знаете не хуже меня.

Он был прав, однако легче от этого мне не стало. Я еще просидел с ним где-то с час, хотя мы в основном просто молчали. Я потихоньку прикончил остатки виски, пресекая все попытки Генри вновь наполнить мой стакан. Какой бы заманчивой ни выглядела идея напиться, я не хотел пьянеть, потому что знал, что алкогольный туман не сможет притупить мою боль. Я ушел, когда почувствовал клаустрофобию. Генри настолько горевал о своей неспособности помочь, что его становилось жалко. Впрочем, мысли о Дженни вытеснили все остальное.

Пока я ехал по поселку, полиция обходила соседей, демонстрируя еще один пример напрасной траты сил. При виде того, как они методично расходуют время впустую, в груди начал вскипать гнев. Я проехал мимо собственного дома, зная, что ничего хорошего меня там не ждет. Подъезжая к окраине, я наткнулся на группу мужчин, перегородивших дорогу. Физиономии по большей части были мне знакомы, и я сбросил скорость. Даже Руперт Саттон и тот околачивался здесь, освободившись наконец из-под тесемочных оков фартука своей матери.

Впереди всех маячил Карл Бреннер.

Патрульные молча смотрели на мою машину, не пытаясь двинуться с места, даже когда я высунулся из окошка.

— Что происходит?

Бреннер сплюнул. На его лице еще были видны синяки от кулаков Бена Андерса.

— Не слыхал, что ли? Еще одну украли.

Меня словно ударило в самое сердце. Если пропала четвертая женщина, то это могло означать только одно: что-то уже случилось с Дженни.

Ничего не подозревая, Бреннер продолжил:

— Училка из школы. Он ее забрал сегодня, около обеда.

Он добавил что-то еще, но я не расслышал. В голове оглушительно застучала кровь, когда я понял, что Карл излагает старые новости.

— А ты куда собрался? — требовательно спросил он, не подозревая, какой эффект произвели его слова.

Конечно, я мог ответить на все вопросы. Мог объяснить или просто придумать какую-то причину. Только при виде Бреннера, этого выскочки, подхлестнутого новоприобретенным чувством собственной значимости и важности, мой гнев собрался в фокус.

— Не твое дело.

Он опешил.

— К пациенту, что ли?

— Нет.

Бреннер неуверенно повел плечами, напоминая боксера, пытающегося настроиться на предстоящий поединок.

— Здесь никто не проедет, пока не объяснит, куда и зачем.

— И что ты собираешься сделать? Вытащить меня из машины?

Один из мужчин подал голос. Дан Марсден, тот самый сельхозрабочий, которого я лечил после того, как он угодил в капкан.

— Да ладно вам, доктор Хантер, зачем все принимать так близко к сердцу?

— Почему нет? Происходящее мне очень близко.

К Бреннеру вновь вернулась его обычная вызывающая манера.

— Что такое, доктор? Вы от нас что-то скрываете?

Слова прозвучали оскорбительно, но не успел я ответить, как Марсден взял его под руку.

— Не трогай его, Карл. Она была его подружкой.