Сергей Жаров

Один из хористов предупредил Ивана, что против него плетут интриги и если он не будет изучать русский язык, а будет только учить песни на русском, то не сможет понимать, что творится вокруг. Это подстегнуло молодого человека, и он занялся изучением русского языка — его фонетикой и грамматикой. Даже нанял преподавателя, а в хоре с разговорным русским ему помогал Сева Горбенко. Увы, вскоре выяснилось, что его новый друг замешан в связях с итальянской мафией. Горбенко ушёл из хора и открыл в Берлине ресторан. (Прославилось заведение тем, что здесь использовали несколько карт меню с разными ценами. Люди заказывали обед или ужин по одной карте, а затем им подавали счет и показывали другое меню, доказывая, что клиенты не правы. В конце концов полиция обратила на это внимание, а югославская мафия застрелила Всеволода Горбенко в Берлине в 1975 году.)

Так Хлибка остался в хоре и проработал в нём всю жизнь. Уже в 19 лет у него был приличный заработок — 3 тысячи марок в месяц. Хорошая квартира в Западной Германии стоила тогда 25 тысяч. Однако о домах и яхтах он в то время не думал — большую часть полученных денег тратил на девушек. Конечно, до Ивана Ассура ему было далеко, но он тоже пользовался бешеной популярностью у прекрасного пола, особенно у совсем молоденьких барышень.

Разница в возрасте между Жаровым и Ваней Хлибка составляла 52 года — они не могли быть друзьями, но Жаров всегда относился к молодому певцу по-отечески, как к сыну. Точнее, как к позднему ребёнку, иногда нежно и трогательно заботясь о нём. Тем более что отношения у Жарова с собственным сыном становились с каждым годом всё хуже и хуже. Сергей Алексеевич не чувствовал, что у него есть наследник. И в этом он прежде всего винил себя, так как никогда не занимался сыном по-настоящему.

Однако, скорее всего, виной всему было его собственное детство: им тоже никто и никогда не занимался. С возрастом он стал понимать, что это не оправдание. В Иване Хлибка Жаров нашел отдушину и часто был с ним откровенен. Помогал ему в профессиональном росте. Сергей Алексеевич умел великолепно корригировать: за сотую долю секунды понимал, кто выше поёт, кто — ниже. Хлибка позднее с благодарностью вспоминал: «У Жарова я научился многому, точнее, всему. Но таких вершин, каких достиг он, мне не взять. Для меня Жаров в музыке — бог. Я могу сделать только единственное — продлить его музыку. Но создать то, что сделал он, практически невозможно».

И это действительно так! Только Жаров теплом песни умел согреть каждое русское сердце, изнывающее вдали от дома, от родного края! Казачий хор своим искусством доказывал, что русская душа не сгорела в огне революции 1917 года, а, подобно сказочной чудо-птице, ударившись оземь, внезапно преобразилась и предстала перед всем миром в неожиданном, песенном облике…

Однажды, сидя в ресторане, Жаров рассказал Ивану, что в самом конце пятидесятых годов, после встречи президента США Д. Эйзенхауэра с советским лидером Н. С. Хрущевым Сол Юрок предложил ему поехать на гастроли в СССР. Но он отказался. Почему? Боялся, что на родине его арестуют! Сергей Алексеевич признался ученику, что во время Гражданской войны был не просто пулеметчиком-инструктором, а, принимая участие в боях, однажды даже сбил аэроплан противника. Да и кроме этого, у советской власти имелось достаточно оснований обвинить хорунжего Жарова в военных преступлениях. Поэтому, несмотря на американское гражданство, он решил перестраховаться и отказался от турне по Советскому Союзу.

В последние годы жизни Жаров предпочитал пить только сухое вино. Особенно ему нравились красные вина, среди них он выделял швейцарское «Доль». Производили его в кантоне Вале, расположенном в долине реки Роны. Там и сейчас находится один из самых высокогорных виноградников в Европе — Виспертермине (1100 метров над уровнем моря). Вино из этого сорта винограда Жаров обожал и всегда заказывал его к рыбе. В последние 20 лет жизни он почти не ел мясо. Питался исключительно рыбой. И всегда съедал только половину порции. Если бы он не курил, то, по прогнозам врачей, прожил бы до 100 лет. До 75-летнего возраста он выкуривал как минимум две пачки в день. Однако когда доктора сказали, что если он не бросит, то жить ему осталось всего пару лет, он резко и бесповоротно отказался от табака. У Жарова была поразительная сила воли. Он бросил курить в один день и больше до конца жизни не выкурил ни одной сигареты.