Читаем Серьезные отношения полностью

Серьезные отношения

В этой части цикла "невыносимое томление плоти" наша героиня уже немного повзрослела и старается, чтобы ее не могли смутить откровенные мужские взгляды, хотя по-прежнему трепещет, представляя себе прикосновения возбужденного мужчины.Она встречается с разными партнерами, но при этом мечтает найти такого мужчину, с которым будет увлекательно проводить время вместе.«Иногда я думала о себе как о беззащитной одинокой девушке. В таком случае любая игра, в которую пытался играть со мной какой-то мужчина, приводила меня в ярость, и я стремилась защитить себя любой ценой… Однако в другой раз, наоборот, я совершенно осознанно искала такую захватывающую и увлекательную игру с мужчиной».Героиня переживает взлеты и падения, череду страстных свиданий, беспросветную скуку, бесконечные веселые вечеринки и страх одиночества.

Ребекка Попова

Биографии и Мемуары / Проза / Современная проза / Романы / Документальное18+
<p>Ребекка Попова</p><p>Серьезные отношения</p><p>Моя записная книжка</p>

Что такое мужчина? Сначала – его глаза, пожирающие тебя более или менее интенсивно, украдкой или открыто, с большим или меньшим удовольствием. Потом – его член в тебе, функционирующий лучше или хуже, и эти более или менее ловкие прыжки члена вызывают в своем биологическом хозяине большую или меньшую рефлексию по поводу всего происходящего.

Я завела бумажный блокнот, в котором телефоны знакомых парней были упорядочены по именам с пометками, напоминающими, о каком именно мужчине идет речь -иначе я рисковала перепутать своих партнеров с одинаковыми именами, особенно мне "везло" на "Леш" и "Сереж".

Когда я встречалась с "плохими" мальчиками, то мужчинам было со мной потрясающе интересно говорить, но одновременно я напоминала им учительницу – слишком умная.

Едва только я с кем-нибудь знакомилась, мне становилось интересно, как скоро он меня бросит. Потом я испытывала муки одиночества, будучи с ним вдвоем. А дальше- переживала уже по поводу того, что мы расстались.

Конечно, я встречала и таких благородных интеллигентных мужчин, которые настолько восхищались мною как собеседником, что в нерешительности медлили, прежде чем затащить меня в постель, полагая, что это может оскорбить меня. Тогда я тактично рассказывала им историю актрисы Джулии из романа Сомерсета Моэма "Театр", которая так долго держала про запас в качестве друга некого Чарльза, что когда она, наконец, решила-таки 'воспользоваться его услугами', то с недоумением обнаружила, что он уже не склонен предпринимать в отношении нее никаких действий- то есть в силу своего возраста он уже не интересовался женщинами вообще. Словом, я чувствовала, что слишком долго "мариновать" мужчину в статусе подружки не есть гуд.

Еще мне был очень близок эпизод, как Джулия шла "сниматься", чтобы проверить, клюнут ли на нее мужчины как на женщину, и убедиться в своей сексуальной привлекательности.

– Короче, все свидетели этого убийства были уничтожены по цепочке. В этом сходство убийства Кирова со многими громкими делами – такими, как убийство Кеннеди и другие… Тебе не интересно? Не рассказывать тебе больше?

– Это интересно, но....Можешь не рассказывать такие вещи во время секса? – спрашивает он, тяжело дыша. Он во мне, но мне хочется обсудить с ним публикации из журнала "Огонек", который возглавлял тогда Коротич и который усердно читали мои родители.

Он упомянул, что завтра у него боксерский матч, и поэтому ему срочно нужно сбросить сколько-то веса. Я никогда не хожу смотреть, как он боксирует.

Он отошел за чем-то на кухню, а я устремляю взгляд в телевизор, который у нас ни на минуту не выключается – мы смотрим канал "2х2" с видеоклипами…

Мы с удовольствием окунулись в эту зомбирующую ткань потока видео, поскольку были тем самым поколением, которое в детстве всю неделю ждало любимую пятничную передачу 'В гостях у сказки'.

С Владиком мы познакомились все на том же Калининском проспекте, он только недавно пришел из армии… А потом оказалось, что наши дома находятся в пешей доступности в соседних районах, так что потом он смог провожать меня до дома.

Позже, намереваясь сказать мне что-то приятное в романтически-нетрезвую минуту, Владик упомянул, что когда впервые бросил на меня взгляд на улице, то первым делом обратил внимание на стук каблучков об асфальт. В ответ на это игривое замечание я смущенно опустила глаза, залившись краской, словно меня уличили в чем-то постыдном – я стеснялась признаться в том, что, как и все женщины, я стремлюсь привлечь внимание самцов с помощью всевозможных ухищрений типа туфелек на каблучках.

Владик соблазнил меня хитрым проверенным способом: обещал куда-то со мной пойти, но по дороге нужно было обязательно зайти к нему домой, чтобы что-то забрать, и вот там-то все в первый раз и произошло.

Был летний месяц сентябрь, мне нравилось видеть по вечерам очертания листьев на фоне светлого неба.

Я обрадовалась возможности проводить время с человеком мужского пола, ведь в такой компании мне приходили более интересные мысли. Я вычитала у Льва Толстого, что ценно лишь то, что можно выразить словами. Когда я выпивала, возникало чувство, будто бы на меня находит откровение, мне то-то открывается… Поэтому самой лучшей формой проведения досуга для меня было как раз выпить вместе с партнером. Вскоре исчез страх, что Владик больше не позвонит, и пришла уравновешенность, возможность что-то делать в институте. Потом мой парень стал для меня привычкой: если мы не встречались за неделю ни разу, возникало ощущение, что у меня в жизни что-то не в порядке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии