Серенада новогодней ночи

Алена задумчиво потерла нос рукавичкой с белой меховой опушкой.

– Вам холодно? – Александр тут же взял ее руки в свои.

– Мне хорошо, – чуть слышно сказала Алена. – Скажите, вы в самом деле любите смотреть на звезды?

– Э… Да. Определенно. Смотреть на звезды – это что-то особенное. Но если честно, астроном из меня еще тот. Едва ли я отличу звезду от планеты.

– О, ну это же совсем просто…

– Так научите меня! И расскажите про Бетельгейзе!

– Вы правда этого хотите?

К немалому своему удивлению, Александр почувствовал, что да, действительно хочет. Что вот здесь и сейчас ему нравится стоять рядом с ней на обледенелой крыше, под холодным ясным небом и слушать ее нежный голос – о чем бы она ни говорила.

– Звезда Бетельгейзе скоро взорвется и станет самой яркой сверхновой на нашем небосклоне за последние две тысячи лет…

– С ума сойти, – искренне восхитился Грубин, одной рукой поправляя сползший Аленин капюшон, а другой обнимая ее за тонкую, перетянутую модным кожаным поясом с висюльками талию.

Но узнать про Бетельгейзе ему не удалось, потому что внизу, у парадного входа, послышались шаги, голоса, звуки настраиваемых скрипок и шорох шипованных шин по расчищенной аллее.

Алена мягко высвободилась и подошла к парапету. Грубин встал рядом с нею и тоже посмотрел вниз.

– Приехал кто-то очень важный, – сообщила Алена, – наверное, сам президент Александр Грубин.

– Это машина президента компании, – подтвердил Александр Грубин.

– А вы его самого видели? Вы знаете его?

«Каждый день вижу, – подумал Грубин. – Каждый раз, когда бреюсь. Но вот знаю ли я его? До недавнего времени я был уверен, что да. Лучше, чем кто-либо другой. Но за последние четыре дня он несколько раз меня серьезно удивил. И сейчас продолжает делать это».

– Э… В некотором роде. А почему вы спрашиваете? Хотите с ним познакомиться?

«Ну вот, опять! Я что, ревную? К самому себе?»

Алена улыбнулась, покачала головой и взяла его за руку.

– Он богат, – медленно произнес Александр, – далеко не стар и по мнению женщин хорош собой. Кроме того, щедр и в настоящий момент одинок. Многие женщины, молодые и не очень, свободные и не совсем, хотели бы с ним познакомиться. А вы нет? Вы уверены?

Алена снова улыбнулась и потерлась лбом о его подбородок:

– Я бы познакомилась с Александром Грубиным только для того, чтобы сказать ему спасибо. Ведь это он пригласил меня сюда. И это из-за него я встретилась здесь с вами… С тобой…

* * *

Так выпьем же за Сашу,
Сашу дорогого,
Свет еще не видел
Хорошего такого!

– Это они про тебя поют, – Алена, с трудом оторвавшись от Александра, перевела дух и рассмеялась.

«О чем это она? – удивился Грубин. – А, цыгане… Ну пусть их. Пусть поют, если ей это нравится».

Он снова притянул Алену к себе. На этот раз поцелуй длился дольше. Гораздо дольше. Так долго, что ему послышались звуки артиллерийской канонады и перед глазами замелькали разноцветные всполохи.

«Боже, да ей нет равных, – подумал он в полном смятении. – Какая женщина!»

И лишь после этого осознал, что внизу начался новогодний фейерверк. Но почти сразу же понял и то, что фейерверк здесь совершенно ни при чем.

* * *

Алена вздохнула. Веки ее затрепетали.

– Что… это… было? – прерывающимся голосом спросила она.

– Это… Это был фейерверк.

Очередная огненная ракета распалась на изумрудные и алые искры, и они отразились в глазах Алены, сделав ее еще более привлекательной. Желанной. Практически неотразимой.

«Спокойно, – одернул себя Грубин. – Нельзя торопить события, только не с такой женщиной».

– Это был фейерверк, – повторила Алена. – Конечно же. А я думала, меня поцеловал ангел.

– Что? Нет! Я не ангел! Ни в каком смысле! Прошу, не думай обо мне так!

«Какой он милый, – подумала Алена. – И немного смешной: взлохмаченный и смотрит на меня с неподдельным ужасом. С чего бы? Разве так плохо быть ангелом? А вот мне сейчас хорошо! Очень хорошо! Только немного холодно…»

– Знаешь, – мечтательно произнесла она, – я бы выпила чего-нибудь. Чаю горячего, кофе… Только не шампанского.

Александр хлопнул себя по лбу. Это тоже было смешно, и Алена, не сдержавшись, прыснула в рукавичку.

– Какой же я идиот, чуть не забыл! – Он стащил с плеча небольшой рюкзачок, достал оттуда термос и осторожно налил в крышечку немного горячего зелья, источающего сильный пряный аромат. – Это глинтвейн, я сварил его внизу, в баре, пока ты собиралась на крышу.

Алена сделала осторожный глоток. Огненный жидкий бархат растекся по ее языку. Там, конечно же, было красное вино. И лимоны, и сахар, и корица, и имбирь, и еще полдюжины неизвестных Алене пряностей. И еще там присутствовал коньяк. Однако Алена, в жизни не пробовавшая ничего крепче вермута, об этом не догадывалась. Ей просто очень понравился вкус.

* * *

– Девчонки, девчонки… – Саша Голубев игриво погрозил Наталье и Ирине толстым, в массивном золотом перстне указательным пальцем. – Ну вы даете!