Серебряный орел

Но бородатых, украшенных татуировками всадников можно было сразу же отличить от парфян по одежде — на них были шерстяные или меховые плащи, темные плотные штаны, а на ногах войлочные сапоги до колена. Мало у кого из них имелись доспехи, зато все были вооружены до зубов секирами с коротким лезвием, мечами, ножами и, конечно же, луками. Восседали они на прекрасных темно-рыжих конях, в синих седлах, густо покрытых золотой вышивкой. Скифы выглядели куда богаче, чем парфянские всадники, уничтожившие армию Красса.

Ромул взглянул на своих товарищей со стороны. К счастью, шелковые чехлы на их щитах благополучно задерживали скифские стрелы. У многих в скутумах торчало по нескольку стрел. Но уже были и первые жертвы. Четверых ранили в ступни и голени. Еще один, вероятно, во время первого залпа смотрел поверх щита. Вместе с остальными он лежал без защиты в тылу строя и время от времени судорожно подергивался. Одной рукой он все еще продолжал сжимать торчавший из горла стержень стрелы.

Один мертвый, четверо раненых, мрачно подумал Ромул. А ведь бой только начался.

Громкие крики заставили его еще чуть-чуть задержаться. Все четверо раненых легионеров вдруг заметались, их лица перекосило страдание. Такое поведение в первый момент обескуражило Ромула — ничего серьезного, обычные, не слишком глубокие раны. Но тут же он вспомнил: скифион!

Тарквиний рассказывал ему, как скифы изготавливали этот яд. Они ловили ядовитых змей, убивали и оставляли трупы разлагаться в закрытых сосудах. Второй составляющей была человеческая кровь, в которую кидали экскременты животных и также оставляли тухнуть в запечатанных горшках. Потом все это смешивали. Получившаяся омерзительная жижа из тухлого змеиного мяса, крови и фекалий представляла собой сильнейший яд, убивавший каждого, в чью кровь он попадал. Неужели Пакора могла ждать лучшая участь?

Но сейчас нужно было думать о другом. Холодные пальцы страха охватили сердце Ромула. Ему вовсе не хотелось умирать, стеная от непереносимой боли. То же самое чувство можно было прочесть на лицах всех легионеров, стоявших в задних рядах. Вопли раненых отнюдь не помогали поддерживать боевой дух воинов.

Против римлян, прижавшихся к стене форта, было не меньше сотни всадников. Однако Ромул успел заметить, что на земле лежали три, если не четыре десятка скифов, убитых первым же броском римских копий. Не решаясь израсходовать все пилумы, Дарий пока еще не приказал произвести второй залп. Между тем оставшийся при нем телохранитель, не выказывая тревоги, стрелял из своего лука, чуть ли не каждым выстрелом укладывая кого-то из всадников. Но из колчана на его левом бедре торчало не больше двадцати — тридцати стрел.

— В строй, солдат! — рявкнул на Ромула один из оптионов.

Увидев впереди могучую фигуру Бренна, Ромул поспешно протиснулся к нему. Даже встав на колено, галл возвышался над остальными легионерами. Поместив свой щит на один уровень с соседними, Ромул тоже опустился на одно колено, плечом к плечу с другом. Стоявшие во втором ряду держали свои щиты так, чтобы прикрыть стоящих впереди, их, в свою очередь, защищали скутумы третьего ряда. «Черепаха» представляла собой едва ли не идеальный оборонительный порядок. Отчаяние, овладевшее было Ромулом, ослабло. Конечно же, они отобьются от врагов.

— Стоять стеной! Укрываться от стрел! — гремел Дарий. Он обливался потом, несмотря на мороз. — Пусть эти мерзавцы расстреляют свои стрелы. Закроемся в форте, а утром вырвемся отсюда.

В ответ раздался громкий дружный крик. Всех не перебьешь, даже отравленными стрелами.

Ромул повернул голову к Бренну.

— Не верю, что все так просто, — пробормотал он. — А ты?

— И я не верю, — мрачно ответил галл. — Не могли же они рассчитывать, что такой маленький отряд расправится с нами.

Но пока что никакого подкрепления к нападавшим не прибыло, и Дарий, судя по всему, считал, что силы врага ограничиваются теми наездниками, которые вились сейчас вокруг «черепахи».

Ромул между тем думал, что кочевники наверняка знают о слое шелка на их щитах. Слух о секретном оружии Забытого легиона быстро разошелся по всему приграничью, и вряд ли какое-нибудь из местных племен осмелилось бы напасть на легионеров, не имея большого превосходства в силе. Ни один предводитель не мог рассчитывать на то, что сотня наездников сможет остановить две центурии, если те всерьез решат прорваться на свободу. Задержать — да. Но не уничтожить. А если гонцам, которых послал Дарий, удастся благополучно доставить донесение, то завтра сюда придет подкрепление. Что же все это значит?