Серебряные струны

Опушка эта всем известна.
Часто здесь бывает тесно.
Здесь, с соседних деревень,
Молодёжь, кому не лень,
Собирается, гуляет,
В игры разные играет.
А как стемнеет – жгут костёр,
И хороводом – разговор
Идёт о разных небылицах,
О молодцах, о девицах.
Чаи из трав целебных пьют,
И, в общем, не скучают тут.
…Вот и нынче, как всегда,
В котелке кипит вода,
Пламя освещает лес,
Искры вьются до небес.
Молодёжь сидит вокруг —
Дружка к дружке, к другу друг.
Чья-то речь слышна – рассказ:
«Вот, сосед мой, как-то раз,
По грибы пошел, в лесу,
Видит рыжую лису.
Та пушистая, большая,
Но, как будто бы хромая,
Прыгнет раз и упадет.
Он смекнул – за ней! Идет,
Мол, сама добыча в руки…
Тут уж, братцы, не до скуки!
Бес попутал, кровь кипит,
Мой сосед уже бежит!
А лиса то, не хромая!..
Ждет, поближе подпуская,
Он лишь к ней, она в сторонку,
Он туда же и – вдогонку,
Не догнать ее никак!
И увлекся так, дурак,
Что очнулся лишь в тот миг,
Как услышал дикий крик.
Оглянулся – мрак, трущобы,
Даже воздух полон злобы.
Тут его и страх пробрал,
Лес родной он не узнал.
И куда идти, не знает.
А лиса ему кивает,
Встав на лапки во весь рост,
Юбкой держит рыжий хвост
И ведет себя, как дама!
Вот такая, братцы, драма!»
– «Ну а что, сосед? Бежал?» —
Вопрошая, прошептал
Паренек, сидевший рядом.
«А сосед… по лбу пот градом, —
Продолжал рассказчик, – он,
Сдуру стал грешить на сон,
Трет ладонями глаза,
А пред ним уж не лиса!
Дева рыжая стоит
И лукаво говорит:
«Снять хотел с меня ты шкуру?»
Не глядя под ноги, сдуру,
Он бежал от девы прочь.
День бежал, бежал и ночь,
По лицу листва хлестала,
Сучьями одежду рвало.
«Ну а что же дальше было?»
«День настал и озарило
Солнце ярко всё вокруг.
Вышел из лесу мой друг
Весь изорванный, босой,
И, как лунь, уже седой»
«Ну а что теперь сосед?»
«Нет его, давно уж нет,
Был в деревне он дней пять
И исчез, чудак, опять.
Меж людей идет молва:
Ходит парень: голова —
Лисья, рыжая и лапы,
Да крадётся тихой сапой.
По грибы ходил народ,
Видят, следом он идет,
Люди бросились бежать,
Ну а он, как зверь – рычать!
Страшно мается, несчастный,
Вот он – помысел напрасный,
Вот она какая – страсть,
Так недолго и пропасть».
Вдруг, девица вопрошает:
«Что за страсть?» – не понимает,
Ну, а он: «Азарт, конечно,
Жадность губит, то известно».
Наступила тишина.
Звуков разных ночь полна:
Крик совы над головой,
Шорох где-то за спиной.
А костер себе горит.
Хворост светится, трещит,
В нем картошечка печется,
Аромат по кругу вьется.
Вдруг, заерзал наш Дружок,
Глянет в лес, на огонёк.
И, конечно же, Никита
Понял, что за тем сокрыто, —
Догадался в чем тут суть.
«Что, Дружок, рассказ был жуть?
Не на шутку испугался?»
И Дружок пред ним сознался:
«Неужели так бывает?»
– «То рассказчик только знает».
Еще долго наш Дружок
Все глядел на огонек
И вздыхал так глубоко,
Видно, было нелегко
Позабыть рассказ ему,
То кругом оглянет тьму,
То обнюхает вокруг,
И устав от этих мук,
Наконец, глаза сомкнул
И глубоким сном уснул.
А Никита взял гитару,
Наиграл аккордов пару,
И под музыку родную
Песенку напел такую:

«Я встретил девицу, золотая коса,
Улыбка нежная, а в глазах небеса,
Я встретил девицу и утратил покой,
Красавиц видел я, но не видел такой!
Вьется пламя огня, искрясь до небес,
Спит, во мраке ночи таинственный лес,
Только я не усну, и гитара моя,
Буду петь о любви, буду петь для тебя!
Я встретил девицу, хороша как весна,
На губках солнышко, на личике – луна,
Я встретил девицу и полюбил,
Тебе, милая, я бы мир подарил».

Никита закончил петь,
На струнах, приутихла медь,
И воцарилась тишина,
А девица? – Идет она,
На бревнышко присела рядом.
Никита смотрит нежным взглядом,
Но взгляд тот, жарче яркого огня…
«Красавица, я полюбил тебя!
Не знаю равной красоты,
Признайся мне: свободна ль ты?»
Девица сразу покраснела,
Поднять ресниц она не смела,
Едва ли слышно говорит в ответ:
«Не знала я любви доныне, нет»
«А люб ли я тебе, краса?»
«Ты люб мне, видят небеса!»
Горел огонь, влюбленных наших речи
Горели, словно свадебные свечи.