Серебряные башни

Лицо Юстаса было искажено, когда он обернувшись ко мне, прокричал это. Остальных подгонять не было нужды. Кони пошли бешеным галопом. Но мы явно не успевали. Облако пуха, катившееся с боку, перекрывало нам дорогу. И опередило нас секунд на пять. Никто из отряда не пытался уйти в сторону от тропы, по которой мы неслись. Все резко стали осаживать коней и соскакивать на землю. Я последовал их примеру и, скатившись с Бурана, схватился, было за меч, но никто больше не пытался обнажить оружие. Все были мрачны.

-Да что происходит, черт возьми!? Может, вы все-таки объясните мне, что здесь творится.

-Боги отвернулись от нас. Лучше бы ты не спасал нас от черной сотни этой ночью. Они бы забрали только жизнь, а это хуже смерти, оно сожрет душу и сделает нас своими слугами.

-Голос Арта был мертвым, как и его лицо. Я разозлился.

-Какого черта, что с вами происходит, вы же воины и сдаетесь, даже не обнажив меча.

-Это бесполезно. Скоро ты сам это поймешь.

В этот момент один из воинов с криком выхватил кинжал и попытался ударить себя в сердце. Это была попытка с негодными средствами. Еще до того, как его рука прошла полпути вниз, кинжал охватило сияние, и он исчез, буквально растворился в воздухе. Я обернулся и посмотрел вперед. Облако пуха, перекрывшее нам дорогу, исчезло. Теперь, на его месте висела белесая туманность, в которой крутились вихри. Больше всего это напоминало кипение облака, снятого в ускоренном темпе. Это продолжалось буквально несколько секунд. Внезапно я почувствовал прикосновение к своему мозгу. Впечатление было такое, словно кто-то пытается выпить его, как коктейль через соломинку. Мир поплыл перед глазами. В голове у меня закручивалась мощная пружина неведомого часового механизма. Я зарычал, и невольно вскинул руку, защищаясь от этого вторжения. Сам не знаю почему, я сделал несколько шагов навстречу туманности, и с моего языка сорвалось несколько звучных и певучих слов, совершенно неизвестного мне языка. Давление на мой мозг сразу ослабло, и я несколько перевел дыхание. Незримый канал, связывавший меня, с чем бы там ни было, донес до меня удивление и слабый протест. Я снова сделал несколько шагов в сторону туманности, и снова мой язык произнес совершенно неведомые мне слова. Протест стал более осязаемым. Тогда моя рука поднялась вверх, и с языка сорвалось одно единственное слово. Я по-прежнему не понимал его, но повелительные интонации не оставляли сомнения в том, что это приказ. Этого оказалось достаточно. Туманность разделилась на две половины и, осторожно обтекая нас, переместилась в тыл отряда. Откатившись, метров на двадцать, она слилась и замерла там. Голова моя очистилась. Мир встал на свои места. Первое, что я понял это то, что опасность нас миновала. Погоня тоже перестала меня волновать. Чем бы ни была эта туманность, она прикроет нас. В этом я был абсолютно уверен, хотя откуда взялась эта уверенность, я не имел ни малейшего понятия. Просто я это знал, и все тут. Разбираться в этом было недосуг. А вот со своими спутниками разбираться нужно было срочно. Даже у Юстаса в глазах горел суеверный ужас. Да, этим ребятам выпало больше, чем они могли переварить за один раз. Мне было жаль их, но времени не было даже на то, чтобы пожалеть себя. А каша у меня в голове была покруче, чем у них. Судя по их глазам, они уже имели толкование того, что произошло. А мне еще предстояло с этим разбираться. Так что…

-По коням! Мы еще не сделали своего дела. Или у вас есть желание размяться с ребятами, которые у нас на хвосте.

Я решил не говорить им, что погони уже можно не опасаться. Мне и так придется отвечать на вопросы, ответы на которые, я хотел бы иметь сам. Юстас опомнился первым.

-Вас что пинками в седла загонять!

Рявкнул он. Привычный голос заставил их, наконец, зашевелится. Воины начали садится в седла, нервно поглядывая то на туманность, застывшую у них за спинами, то на меня.

-Пошли.

Отряд тронулся в прежнем порядке. Правда, теперь все больше смотрели не по сторонам, а на меня. Не скажу, что мне это очень нравилось, но я понимал их. Неожиданно на меня напал смех, очень уж они напоминали стаю перепуганных воробьев. Юстас с удивлением обернулся ко мне. Я махнул ему рукой, указывая на воинов. Он перевел взгляд на них и тоже расхохотался.

-Посмотрите на себя – крикнул он сквозь смех – мокрые курицы, а не солдаты "Сокола".

Воины взглянули друг на друга, и вскоре весь отряд дружно хохотал. Наверное, это была реакция на нервную перегрузку, но нам она пошла на пользу. Отсмеявшись, все успокоились, и отряд снова стал единым организмом. Через некоторое время я поравнялся с Юстасом. Приноровившись к темпу, я крикнул ему.

-Можно не гнать лошадей. Похоже, у тех ребят появились другие проблемы.