Сердцебиение

― Нет.

Когда раздался жуткий грохот и дверь поддалась, мое тело застыло от страха. Но я продолжала упорствовать, глядя прямо на Данте, когда тот появился в дверном проёме. Он ухмыльнулся, немного поцокав языком.

― Теперь нам придётся заплатить за новую дверь. ― Пересекая комнату, он подходил ко мне. Его широкие агрессивные шаги вынудили меня отступить назад.

― Я уверена, наш бюджет покроет это, ― возразила я с отвращением. Его шаги затихли, когда он взглянул на картину позади меня. Не сводя своего горящего взгляда с полотна, он громко и отчетливо сглотнул, что дало мне понять - он в ярости. Я горько усмехнулась.

― Как забавно, что ты пошёл и сделал те же татуировки, что и твой брат. Печально, что ты всегда завидовал ему. ― Я стиснула зубы, когда его руки схватили мое горло. В гневе он поднял меня, оторвав от пола. Я не сопротивлялась. Он не получит такого удовольствия.

― Я бы хотела, чтобы ты закончил мою жизнь прямо сейчас. Лучше с дьяволом буду трахаться, чем с тобой, ― кое-как произнесла я, начав задыхаться от его захвата. ― Но со мной ты, также, убьёшь и своего ребёнка, Данте.

Он сразу отпустил меня, а его глаза стали ещё шире. Я знала, что он забыл о моей беременности. В его глазах отчётливо была видна борьба. Он хотел причинить мне боль, но необходимость защитить ребёнка физически ощущалась вокруг нас. Он наклонился ко мне. От его горячего дыхания затрепетали ресницы, заставляя меня чаще моргать.

― Только один из нас убийца своего ребёнка, Стар. ― У меня перехватило дыхание, его слова прозвучали как удар. Никто не мог сделать мне больнее, чем я сама, когда решилась убить своего малыша. Я была просто юной девочкой, у меня не было денег, и мы поступили в разные колледжи. У Данте был большой потенциал и большие возможности. Он бы никогда не согласился на аборт, если бы знал о моей беременности.

Я усмехнулась, кивая.

― Никому бы не пожелала расти с таким человеком, как ты, в качестве отца. Я сделала то, что считала лучшим. ― Я зашипела, когда он ударил меня по лицу. Ниточка, удерживающая в рамках его потребность причинять боль, наконец, порвалась. От удара у меня зазвенело в ушах. Я прикоснулась ко рту, вытирая кровь с губ.

Макияж скрыл следы моих старых ушибов. Но от нового столкновения с его рукой моя губа запульсировала и мгновенно начала опухать. На этот раз он должен был видеть ущерб, который нанёс мне.

― Причиняй мне боль, раз ты так хочешь, Данте. Но я никогда не полюблю тебя снова. Чертовски печально, если ты думал, что похищение вернёт меня к тебе. Всё, что требовалось для моего возвращения, ― это вернуться домой тогда, несколько лет назад, вместо того, чтобы позволить мне думать, что ты мёртв.

― Ты знала, что я жив, когда в новостях показали, что меня не было в том грёбаном самолёте. Где была ты, Стар? Ты даже не искала меня! Ты просто легла на спину и раздвинула ноги перед Кейдом. Так легко. Ты ― чёртова шлюха!

Я не ответила ему тем же. Мне нравилось то, как он реагировал, когда я давала ему отпор. Пустышка Стар, потерявшая память, была робкой и нервной. Однако настоящая я такой никогда не была и не буду.

― Почему же ты не вернулся ко мне?

― Хм? ― он улыбнулся, суровый изгиб губ как нельзя лучше демонстрировал его злобную сторону. ― Потому что ты спала с моим братом. Ты такая сучка, что хотела переспать с нами обоими? О, прости меня! Ты, возможно, трахалась бы с нами обоими одновременно. Однажды шлюха - всегда шлюха!

― Однажды мстительный ублюдок - всегда мстительный ублюдок! Ты говоришь, как ребёнок, Данте. Повзрослей!

Было опасно злить его, но я ничего не могла с собой поделать. А он всегда побеждал. Он всегда, бл*дь, выигрывал.

Я зажмурилась, а моё сердце обливалось слезами, когда он вдруг содрал холст с мольберта, злобно улыбнувшись мне.

― Как красиво ты рисуешь моего брата, Стар. ― Я сжала кулаки, молясь, чтобы он не разрушал единственный физический образ Кейда, который у меня был. Мое воображение помогло написать портрет человека, который всецело меня любил. Данте немного склонил голову, изучая картину.

― Как мы похожи. Иногда ты этого не видишь, ― усмехнулся он. ― И ты отлично рисуешь нас обоих.

Я вздрогнула, когда Данте внезапно ударил картину об угол стола. Сдавленное рыдание отозвалось эхом вокруг меня, когда он приложил разорванную часть назад к холсту и улыбнулся.

― Так лучше.