Сердце зимы

– Это же просто огонь, – Арэн отвернулся от запотевшего окна. В бедной деревне стекла в них делали из полированной слюды. Разводы на полупрозрачном камне причудливо накладывались поверх происходящего за стенами «Медвежьей лапы», и дасириец развлекал себя разглядыванием чудных превращений.

– Священный огонь от руки нашего предка.

– Пусть так, – согласился Арэн, не собираясь утруждать себя спорами.

– Это потому, что у Яркии больше нет духа-защитника. – Северянин покачал головой, глядя на Арэна таким взглядом, словно на того уже накинули удавку.

Дверь в «Медвежью лапу» отворилась, с шумом ударилась о стену.

– Ты пойдешь с нами, чужестранец. – Староста лично пришел за ним, в сопровождении четырех вооруженных селян, к которым присоединились и те, что охраняли выход. – Мудрая зовет. Где остальные?

– В своих комнатах.

– Идем.

Арэн подчинился, ни минуты не сомневаясь, что староста задумал недоброе.

Дасириец, два дня не выходивший на улицу, с наслаждением глотнул холодный воздух и подставил лицо бушующей метели. Снег нещадно хлестал кожу, ветер пробирался под одежду, норовя вытянуть из-под нее все тепло, но сейчас непогода только радовала Арэна. Даже тревожные мысли о Хани и Раше, которых ненастье могло застать в пути, не омрачали внезапно беззаботного настроения.

Большой очаг продолжал оставаться бездыханным, хотя поленья все же едва тлели. Тут же стояла Мудрая, хмуро поглядывала на женщин, тщетно пытающихся оживить огонь. Она опиралась на свой посох, и Арэн видел, какого труда ей стоит держаться на ногах. Она действительно уже очень давно была немощной старухой, ее кости ныли и требовали покоя – Арэн вдруг очень ясно прочувствовал ее усталость.

Стоило подойти ближе – и селяне обступили их со всех сторон, образуя живую преграду.

Позади раздались возмущенные выкрики и возня. Арэн обернулся – сквозь плотный строй людей северяне вели Миару и Банрут. Оба выглядели взволнованными, в глазах таремки плескалась странная смесь бешенства и отчаяния.

– Не троньте его, слышите, дикари?! – Ее голос звенел чистым горным хрусталем. – Я вас прокляну! Всех! Каждого! Даже нерожденных детей!

– Миара, успокойся, – попытался вразумить ее Арэн, но слова утонули в возмущенном гуле толпы.

Староста уже двинулся к таремке, но Мудрая остановила его, призывая селян к тишине. Дасириец в очередной раз удивился ее удивительной власти – стоило старухе заговорить, и все звуки разом смолкали.

– Я позвала этого чужестранца, чтобы…

В толпе снова началась возня. В этот раз деревенские расступались, живо пропуская вперед двух воинов: лица обоих были цвета спелой свеклы, рты широко раскрывались, волосы и бороды слиплись мерзлыми клоками.

– Мудрая, – проговорил один, но дыхание его сбилось, и он умолк.

– Мы ездили за частокол по северному пути, как приказал староста, – заговорил второй. – Шараши. Их много. Куда ни глянь – все черное от их числа.

– И тролли с ними. – Первый, совладав с дыханием, снова обрел речь.

В толпе пронзительно закричала женщина, ее вопль подхватили дружный плач ребятни и встревоженный гомон мужчин.

Мудрая еще сильнее вцепилась ладонями в палку. Она сгорбилась, будто ей на спину свалилась непосильная ноша, вмиг стала вдвое ниже ростом. Варай очень вовремя подставил ей руку. Может, между ними и были разногласия, но перед лицом новой угрозы они растворились, как пар над молоком.

– Когда будут здесь? – заговорила она едва слышно.

– День, может быть – два, – ответил первый разведчик. – Мы загнали лошадей, но шараши идут пешими. На их пути озеро, мы поехали в обход, по тайной тропе через лес.

Арэн слушал внимательно. День? Лучше бы два, но по старой армейской привычке он всегда исходил из самого худшего варианта.

– Все расходитесь по домам, – приказала старая женщина. – Ты, – ее крючковатый палец указал на дасирийца, – останься.

– Зачем? – Арэн позволил себе вымученную улыбку. Кажется, его для чего-то позвали. Судя по озверевшему виду старосты, определенно не для того, чтобы попросить прощения за утраченное северное гостеприимство.

– Будешь на совете. – Мудрая велела старосте молчать, как только тот попытался встрять с гневными речами. – Ты мудр, чужестранец, твои советы уже помогли нам выстоять. Я прошу помочь еще раз.

– Тогда я прошу, чтобы на этот совет допустили моих друзей, – потребовал Арэн. – Они многое повидали, и их советы не менее ценны, чем мои.

– Пусть будет так, – согласилась северянка. – Варай, считаю, долги их отданы, и больше никто из твоих цепных псов не будет стоять у них на пути. Ты понял меня? – Она требовательно ждала ответа.

Не сразу, но северянин согласно кивнул головой.

– Только что же делать с Большим очагом? – спросил он.

– Ты глава? Вот и разведи огонь.