Сердце зимы

При имени Сита белокурая женщина вздрогнула; значит, вторая – Ринна. Ни одна не подняла головы. Чем же держит их Эгинин? На каком крючке? Правда, это не так уж важно. Важно лишь то, что они здесь и готовы делать, что потребуется.

– Нет проку тут стоять, – сказал Мэт. – Займемся делом.

Он принял ее поправки к плану без дальнейших замечаний. В конце концов, лежа на кровати в покоях Тайлин, он и сам решил рискнуть и кое-что изменить.

Глава 31 ЧТО СКАЗАЛИ ЭЛФИН

Когда Мэт сам повел Эгинин на чердак, к клетушкам дамани, шончанка выразила удивление. Сита и Ринна, конечно же, знали туда дорогу, а ему сначала пришлось сходить за плащом и прочими вещами. Две сул’дам шли следом за Мэтом и Эгинин по тускло освещенным коридорам – с потупленными взорами, откинув плащи за спину. Домон, как пастух, двигался позади сул’дам. Когда он окидывал взглядом поперечные коридоры, косичка на его голове качалась туда-сюда, порой бывший контрабандист протягивал руку к поясу, словно у него там висел меч или дубинка. Но в завешанных гобеленами переходах было тихо, слышались только их шаги.

– У меня наверху маленькое дельце, – сказал Мэт Эгинин самым небрежным тоном и улыбнулся. – Тебе самой утруждаться не стоит. И минутки не займет.

Казалось, его лучшая улыбка произвела на шончанку не больше впечатления, чем и вчера, в ее комнате в гостинице.

– Если теперь ты мой корабль подведешь под крушение... – угрожающе прорычала она.

– Только не забывай, кто составлял план, – проворчал он, и Эгинин хмыкнула. О Свет, женщины вечно думают, что могут влезть в дело и прибрать всю власть к рукам и что мужскую работу они сделают лучше!

Во всяком случае, больше она не сетовала. Они быстро поднялись на верхний этаж, потом по узкой темной лестнице на обширный чердак. Здесь светильников горело еще меньше, чем в коридорах внизу, и в лабиринте узких проходиков между крошечными комнатушками с деревянными стенами царил полумрак. Никого не было видно, и Мэт слегка перевел дух. Только слегка, потому что Ринна вздохнула с явным облегчением.

Они с Ситой хорошо знали, где кто из дамани размещен, и не слишком торопясь, но и без промедления направились в глубь чердака. По пятам за ними следовал Домон. Все это не внушало Мэту особого доверия. Но будь желания лошадьми, нищие ездили бы верхом. Человек должен обходиться тем, что у него есть. Особенно когда у него нет выбора.

Эгинин окинула Мэта напоследок суровым взглядом и вновь рыкнула, на сей раз нечленораздельно, затем зашагала вслед за остальными. Мэт скорчил ей в спину рожу. У Эгинин была такая походка, что ее можно было бы принять за мужчину, когда бы не платье.

Мэта и вправду ждало здесь дело, и, может, не такое уж маленькое. И нельзя было сказать, что он сгорает от нетерпения им заняться. О Свет, как бы ему хотелось отговорить себя самого! Но он должен, проклятье, должен это сделать! И как только Эгинин вслед за Домоном и сул’дам исчезла за углом, Мэт кинулся к ближайшей комнатенке, в которой, как он помнил, держали женщину из Морского Народа.

Мягко и беззвучно открыв деревянную дверь, Мэт скользнул в густую как смоль темноту комнатки. Спящая внутри женщина похрапывала. Он медленно, ощупью, продвигался вперед, пока не стукнулся коленом о кровать, потом быстро скользнул рукой по укрытому одеялом телу и успел вовремя зажать женщине рот, когда та проснулась.

– Я хочу, чтобы ты ответила на один вопрос, – прошептал Мэт. Кровь и пепел, а если он ошибся комнатой? Вдруг она – не Ищущая Ветер, а одна из проклятых шончанских женщин? – Что ты сделаешь, если я сниму ошейник с твоей шеи?

Убрав руку и затаив дыхание, он ждал ответа.

– Я освобожу своих сестер, если будет на то милость Света. – И Мэт, расслышав выговор Морского Народа, снова вздохнул всей грудью. – Если будет на то воля Света, мы переберемся через гавань, туда, где держат наш народ, и освободим столько, сколько сумеем. – Голос невидимой женщины оставался тихим, но с каждым словом в нем все жарче вскипала ярость. – Если будет на то воля Света, мы вернем свои корабли и прорвемся в море. Ну? Если это грязный трюк, накажи меня, и покончим с этим. Или убей меня. Я дошла до крайности, готова была сдаться, хотя меня вечно сжигал бы стыд за то, что я предала себя. Но ты напомнил мне, кто я такая, и теперь я не сдамся никогда. Слышишь? Никогда!

– А если я попрошу тебя подождать три часа? – спросил Мэт, по-прежнему сидя рядом на корточках. – Помнится, Ата’ан Миэйр отмеряют час с точностью до минуты.

То был другой человек, чьи воспоминания теперь принадлежали ему – воспоминания о плавании на корабле Ата’ан Миэйр из Аллораллена в Барашту и о ясноглазой женщине Морского Народа, которая плакала, отказавшись последовать за ним на берег.

– Кто ты? – прошептала она.

– Если это важно... меня зовут Мэт Коутон.