– Да. Отец узнавал людей по стуку их сердца. Он понял, что у каждого человека он свой. Музыка этих ударов, как и голос, был для него окном во внутренний мир человека. Потом он влюбился в девушку. Его очаровала красота ее сердцебиения. Он говорил, что никогда не слышал ничего красивее.
– Очень интересно, – с напряжением произнес психиатр. – Наверное, у вас есть и другие фантазии? Может, видите то, что окружающим недоступно?
Его вопросы меня не смутили и не остановили. Я продолжала:
– Девушку звали Ми Ми. Она была очень красивой, но не могла ходить из-за врожденного дефекта ног. Мой отец носил ее на спине. Был ее ногами, а она – его глазами… Если вы понимаете, о чем я говорю.
– Конечно, мисс Вин.
– Впоследствии отцу вернули зрение, но изумительный дар слуха исчез. Нет, он не оглох. Просто той предельной остроты слуха уже не было.
– А вы? Тоже слышите стук сердец? – осторожно спросил доктор Эриксон.
– К сожалению, нет.
Психиатр взглянул на часы. Я поняла: моему рассказу он не поверил.
Опять! Этого я боялась больше всего.
«Замолчи! Здесь говорю я».
«Помощи. Мне нужна помощь».
«Еще как нуждаюсь».
«Почему?»
«Откуда ты знаешь?»
– Мисс Вин, вам нехорошо?
– Почему вы так решили? – насторожилась я.
– Вы побледнели. У вас дрожат губы. Опять слышите голос? – (Я кивнула.) – И что он говорит?
– Что я не нуждаюсь ни в какой помощи.
Доктор Эриксон улыбнулся. На его лице было написано: «Так я и знал».
– А еще?
– Говорит, вы не в состоянии мне помочь.
– Почему? Ваша, так сказать, собеседница не назвала причину?
Я подумала, но соврала:
– Нет, не назвала.
– Я предполагал. Голос внутри вас чувствует угрозу, исходящую от меня. Типичная защитная реакция.
– Постарайтесь игнорировать этот голос.
– Будь это так просто, я не сидела бы у вас в кабинете.
– Я не сказал, что будет легко. Но попробуйте. Я сейчас обрисую вам стратегию вашего поведения. Пусть голос говорит. Не прислушивайтесь к нему. Что бы он ни сказал – это ерунда, которая не имеет к вам отношения.
Кто такой Сайя Гуи? Наверное, У Ба знает. Может, и Эми о нем известно? У меня кружилась голова.
– Я выпишу вам оланзапин. – (Мне казалось, что я слышу доктора Эриксона откуда-то издалека.) – Примете сегодня пять миллиграммов. Эту же дозу станете принимать по вечерам в течение семи дней. Лекарство эффективное, оно вам поможет. К сожалению, у него есть и побочные эффекты. В первые дни будете ощущать утомление и сонливость. Возьмите отпуск до конца недели. Многие пациенты жалуются, что набирают вес. Могут случаться головокружения. Нередки запоры. Однако все это – явления временные. Как известно, на всякое действие есть противодействие. Но при регулярном приеме оланзапина вы достаточно быстро вернетесь к работе. Думаю, уже после Дня благодарения. Через неделю приходите ко мне снова. К тому времени ваше самочувствие значительно улучшится. Обещаю.
Я получила желаемое. Мне поставили первичный диагноз. Прописали лекарство и заверили, что оно поможет. И все же я выходила из кабинета в более тяжелом состоянии, чем пришла.
Фармацевт в аптеке вторично рассказал о побочных эффектах лекарства. Я слишком устала, чтобы прислушиваться к его словам, и лишь тупо кивала. Дома, не снимая пальто, прошла на кухню, налила стакан теплой воды и полезла в карман за таблетками. Выдавила одну, сунула в рот и приготовилась запить.
Я старалась не обращать внимания.
Я следовала стратегии, обрисованной доктором Эриксоном. Не прислушиваться к голосу. Не вступать в разговоры.
Все, что она говорит, – ерунда, не имеющая ко мне отношения.
Я запила таблетку.
Вскоре на меня навалилась жуткая усталость. Я, не раздеваясь, упала на кровать и уснула.
Глава 6
Следующие дни голос изводил меня вопросами. По ночам невидимая женщина будила рыданиями. Недосыпание меня доконало, болело все тело, я не могла ни на чем сосредоточиться. Развернув газету, через несколько минут ее откладывала, читать книги вообще не могла.
Голос стал моей идеей фикс. Я чем-то занималась, куда-то ходила, что-то смотрела, но все мысли были только о нем, даже когда незримая спутница молчала.