Сердце жены врага

И хотя нас заверили, что тут производят подобные манипуляции с новорожденными чуть ли не ежедневно и техника отточена до мелочей, наши сердца были не на месте. А как иначе? Ведь Юра родился таким маленьким, хрупким, меньше трех килограмм, а уже оказался на операционном столе, чтобы скорректировать маленькое сердечко!

Мы как сжали с Русланом друг друга в нервные тиски объятий вначале, так и сидели молча, вцепившись друг в друга до того момента, как вышел хирург и сообщил, что операция прошла успешно и что нас пустят к нему через пару часов.

— Успешно, Лера! Ты слышишь? — на лице Руслана неподдельная радость. Такая же топит и меня.

Уже позже, умильно гладя на сыночка в кроватке, мы оба гладим его по щечкам, которые он еще не успел отъесть, а врач через переводчика объясняет нам, как ухаживать за малышом в послеоперационный период. В принципе, ничего особенного от нас не требуется. Следить и обрабатывать шовчик, капать в ротик поддерживающие витаминки. И все. В остальном, следить как за обычным новорожденным.

Мне не верится, что все позади, но так оно и есть. Руслан сначала тоже боится брать ребенка на руки, боится навредить ему, но потом страхи куда-то отступают. Ведь своим примером он показывает и мне, что можно справиться со всеми трудностями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

Через несколько лет

— Руслан! Русла-ан!

— Что, милая?

— Юра коленку разодрал на костюмчике!

— Вот шилопопый негодник!

— Ладно, не ругай его. Сама виновата. Раньше времени нарядила.

— Да кто ж его, такого сладкого, ругать будет? — Руслан, несмотря на то, что уже был одет с иголочки в дорогой костюм и прикрепил бутоньерку к карману, поднял на руки сына, в точно таком же костюмчике, но уже с разорванной коленкой.

— В чем теперь ему идти на свадьбу? — я лихорадочно перебираю содержимое шкафа с детской одеждой.

Вся фишка была именно в том, что на свадьбу сестры я присмотрела одинаковые костюмы для мам и дочерей, или для пап и сыновей, как в нашем случае. Всё у них было одинаковым: черные брюки, белые рубашки, нарядные жилетки, расшитые пиджаки, всё, вплоть до умильных бабочек и бутоньерок. Теперь же Юра разодрал брюки и вся идея полетела мимо…

— Одень другие, в чем проблема? Вон, смотри, у него еще одни, черные!

Действительно. Так просто. Это я из-за сестры разволновалась. Словно сама замуж выхожу. Быстро переодеваем вертлявого Юру и отдаем под присмотр Сильвы. Я попросила ее вернуться обратно, едва мы приехали с Германии. Она незамедлительно согласилась и стала не просто няней нашему сокровищу, но полноценной бабушкой, переживавшей за мальца не хуже нашего. Сначала, правда она косилась недобро на Руслана — помнила его зверства и швыряние чемоданов, но потом, по мере того, как видела, сколько заботы и любви он проявляет ко мне и ребенку, оттаяла.

— Лер! — тут же оказываюсь в крепких мужских объятиях, — давай по-быстрому! Ты в таком соблазнительном платье, что я с ума сойду, ждать до ночи!

— Давай! — улыбаюсь я. Мои руки уже во-всю орудую в районе его брюк, стараясь быстрее освободить напряжение под натянутой тканью брюк.

Руслан быстро запирает дверь на замок, достает из кармана фольгированный прямоугольник.

— Иди сюда, моя хорошая!

Позже, немного растрепанные, но счастливые мы оба выходим опасливо озираясь по сторонам, точно два подростка, пришибленные гормонами, а посему не умеющие скрывать своих чувств. И когда я только успела так его полюбить? Надеюсь, что позже он не превратится во второго Влада. По крайней мере за эти три года, кроме заботы любви и ласки мы с Юрой от него ничего другого не видели.

— Лер! Я люблю тебя! — приобнимает он меня, словно читая мысли. — Сколько раз говорил и еще раз скажу: вы с Юрой для меня лучшая награда.

И сердце мое от его слов сладостно замирает, а потом начинает биться быстрее. Но от любви и счастья рядом с прекрасным мужчиной, который когда-то, в силу нелепых обстоятельств, был мне врагом!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец