Сердце Земли. Пролог (СИ)

Рилан безмолвно кивну и сел за старый стол, где некогда вместе с Лиарой и Лоротом устраивал утренние чаепития. Старейшина скрылся в просторах кухонного зала, выбирая травы для заварки. Его поведение казалось Рилану слегка необычным, ибо Лорот предпочитал не тянуть с делами, особенно если это касалось чего-то важного и особенно его дочери.

В доме стоял лёгкий аромат мяты, на стенах, как и ранее, висело множество трофеев и произведений эльфийских мастеров. Десятки глиняных и резных статуэток единорогов украшали навесные полки и углы тумб. Магические жеребцы — создания, чьё великолепие заставляло восторгаться художников остались далеко на родине «Иль-Вэн», но их образы и по сей день согревали души восточных эльфов. Одна из статуэток, явно уступающая в качестве прочим работам, являлась первой подделкой, созданной руками Лиары и занимала особое место среди всех прочих работ, как дань памяти светлым дням её далёкого детства.

Рядом с широким окном возвышаясь над просторами комнат, красовалась хорошо знакомая Рилану картина, окутанная венками из засохших стеблей роз. Прекрасная беловолосая дева, сияющая сапфирами глаз, своим ликом столь схожая с ликом дочери Лорота. Ильсин — ушедшая в объятья Асхи жена Лорота, мать Лиары.

Рилан почтительно перевёл взгляд на росток янтарного древа, найденный старейшиной во время исхода «Иль-Вэн». За период почти в три сотни лет ветвь увеличилась в размерах всего на пару дюймов. Однако медленный темп роста имел и обратную сторону, ибо по поверьям эльфов, янтарные деревья растут на протяжении всей своей жизни куда более длительной, нежили жизни детей земли. Если верить легендам, то в стародавние времена до разделения Асхана на материальный мир и Мир Духов, кроны янтарных деревьев касались облаков и царства самого Илата — первородного дракона воздуха.

«Failriz» — «Лезвие Удачи» — легендарный меч, некогда служивший старейшине Лороту, ныне красовался на стене, скрывая зачарованную сталь клинка в изящных ножнах. Уже многие годы грозное оружие оставалось нетронутым рукой старейшины, служа ему памятью о прошедших днях и боевых заслугах.

— Помнишь его? — поставив перед следопытом кружку чая, произнёс Лорот. Взгляд изумрудных глаз пал на резную рукоять меча, что некогда сжималась его хватом. — Когда-нибудь, я найду ему более достойное применение. Негоже такому оружию висеть на стене. Рилан кивнул в знак солидарности, его ладони прильнули к тёплой деревянной кружке.

— Рилан, я могу задать тебе личный вопрос?

В глазах Лорота блеснула искра.

— Конечно, старейшина. Я слушаю.

Ненадолго, в помещении воцарилась тишина. Воспользовавшись моментом, Рилан сделал пару глубоких глотков, смочив пересохшее горло. Мятный аромат и вкус успокоили его сознание.

— Давай обойдёмся без титулов и поговорим как… старые добрые друзья. Однако, учти, я рассчитываю на твою откровенность, — на лице старейшины проступило смятение. В его обыкновенно ровной речи вдруг появились чуждые неловкие паузы. — Рилан, я бы хотел знать… что у вас с моей дочерью?

Только что ароматный напиток превратился в ком посреди горла. На мгновение, нутро эльфа превратилось в окаменевший бардак.

— Лиара — мой близкий друг, — промолвили его уста в достаточно сдержанной манере.

— А ты для Лиары?

— Думаю, она видит во мне что-то похожее.

Лорот припал губами к кружке и неспешно покачал головой. На его лице проступила нотка усмешки.

— Полагаю, ваши отношения уже давно вышли за пределы простой дружбы, Рилан. Лиара видит в тебе не только друга. Даже если она сама ещё не поняла этого.

Тело следопыта, что до сего момента удерживал себя в руках, дало лёгкую слабину, а пальцы свободной руки выдали предательскую чечётку по дубовому покрытию стола.

— Но Лиара… старейшина Лорот, я понимаю ваши опасения. Если Лиара и правда…

— Дело не в Лиаре, мальчик. Дело в тебе. Вопрос в том, что ты хочешь от Лиары? Что, ты видишь в ней?

Рилан вновь застыл. Его мысли заметались в голове подобно урагану. Лорот тем временем продолжал: