Сердце Таэраны

— Мое почтение, — молвил он почти добродушно, — такое юное дитя… и такая готовность принести пользу всему клану… всем нам. Не смею возражать… однако должен предупредить кое о чем. Путь пройдет поверху — и наверняка через земли людей. Поэтому, прежде чем ты отправишься в путь, я намерен найти тебе проводника. Из местных.

— Да, Мудрейший, — негромко и робко сказала в ответ девушка, — как будет угодно.

Было заметно, что она теряется перед лицом предводителя клана — словно боится его даже больше, чем предстоящего пути.

* * *

На опушке леса собралось около трех десятков крестьян. Они стояли кучно, зачем-то держали в руках вилы и косы и изредка перешептывались. А также с надеждой и страхом глядели в темнеющий неподалеку зев небольшой пещеры — словно надеялись разглядеть в нем что-то.

Такое их поведение не было случайным, ибо из этой пещеры, бывшей на самом деле огромной норой, в их деревни пришла беда. Это место на опушке леса облюбовал для прожитья тролль — здоровенное, тупое и лишь отдаленно напоминающее человека чудище. Как и всякая живая тварь, тролль нуждался не только в жилище, но и в кормежке, и в поисках последней все чаще наведывался в близлежащие селенья. Наведывался по ночам, потому как смертельно боялся солнечных лучей; днем же мирно спал в своей норе-пещере.

Каждый визит тролля оборачивался хотя бы одним поломанным забором, несколькими съеденными курицами и разворошенным амбаром. А также еще одной могилой на деревенском кладбище — в том случае, если кому-то из крестьян приходило в голову бросаться на защиту дома от нежелательного гостя.

Так деревни теряли припасы и домашнюю живность, не говоря уж о рабочих руках. А вскорости их жители могли лишиться и жизни — хоть от голодной смерти, хоть от рук и мечей Белых Рыцарей, хозяев этих мест. За невозможность уплатить подати, призванные наполнить рыцарские желудки.

Надо сказать, что Белый Орден, владевший землями между Хвиэлем и Тромом и пафосно именовавший себя «щитом людей от нелюдей», с подданными был не менее суров, чем с вышеназванной нелюдью. За малейшую провинность или простое «проявление непочтения» затюканный крестьянин мог запросто угодить в темницы Сойхольма: выдолбленные прямо в скале подвалы цитадели Ордена. Нередким было и предание огню и мечу целых селений — как, например, в приграничных с Хвиэлем землях.

Эти земли раз в несколько лет переходили из рук в руки, и некоторые из живших там людей успевали присягнуть на верность эльфийскому королю. Как ни презирали Перворожденные род людской, но особых притеснений этим перебежчикам они не чинили. Более того, эльфийский престол вообще-то не склонен был ни душить подданных налогами, ни как-то целенаправленно угнетать. Так что желающих попасть под власть Хвиэля нашлось немало — для Ордена же такие желающие были не более чем предателями. Обходиться с которыми полагалось не менее жестоко, чем с врагами-чужаками.

Помимо эльфов и примкнувших к ним людей с приграничья, врагами Ордену служили орки, что расплодились на юго-востоке континента: в Лесу Наара, Горах Хаоса и суровой пустоши Гагома. Этих вопросы подданства не волновали вовсе; все, что интересовало зеленомордую братию — это добыча и земля. С добычей они возвращались домой после очередного набега, наполненного грабежами и разрушениями; земли же надеялись отобрать побольше, когда собирались с силами и полчищами форсировали Тром.

Пару раз орки даже осаждали Сойхольм, вынуждая отважное рыцарство отсиживаться за неприступными стенами. Орден, впрочем, в долгу не остался: когда очередное нашествие как ржой разъедалось банальным мародерством, он очищал эти земли от зеленых супостатов, не забывая при этом рождать новые легенды о собственном героизме. Последние служили дополнительным оправданием строгости с подданными и высоких податей, в частности.

Возможно, кое-что поставить себе в заслугу Орден все-таки мог. Например, тех же орков — что увязали в его владениях как мухи в смоле, не в силах навредить всем прочим народам и землям Таэраны. Другое дело, что его подданные не очень-то чувствовали на себе его защиту. Особенно если беда, случившаяся с кем-то из крестьян, по меркам Белых Рыцарей была мелкой и не заслуживала их высокого внимания.

Завелась ли в этих землях шайка разбойников, две соседние деревни враждуют меж собой или, скажем, вблизи какого-нибудь селенья объявился голодный тролль — в каждом из этих случаев рассчитывать пострадавшие могли на себя. Ну или на наемников, коих в последние годы на таэранских землях объявилось немало. Возникли даже целые укрепленные лагеря, где воины удачи могли отдохнуть, обновить амуницию или договориться о совместном выполнении какого-нибудь сложного заказа.

В один из таких лагерей и обратились крестьяне страдавших от тролля деревень — именно туда, а вовсе не в грозный Сойхольм. И именно там получили помощь в лице опытного воина Даррена, которого, собственно и ждали теперь у входа в пещеру. Ждали его возвращения как победителя; и Даррен не собирался обманывать их ожиданий. Не задаром, понятно.