Сердце степи. Полёт над степью

- Я не могу. У него действительно теперь тепло и сухо, и ест он досыта, но это подвал. Тёмный и не очень чистый. Мы с ним, бывало, жили и в условиях похуже, но на Алай давит осознание того, что он там заперт. Что его лишили свободы.

Рука Камайи под его ладонью дёрнулась, и он повернулся к ней.

- Как ты, Кам? Какие новости из недо… Прошу прощения, из дворца?

- Никаких, - сказала Камайя, белея. - Кроме того, что досточтимая Улхасум в очередной раз показала своё удивительное долготерпение. Как она выжила в этом… гадюшнике? - отчаянно спросила она. - Она нежная, как цветок!

- У матери железный характер, - сказал Аслэг, принимая из рук Сахмаала чашу с ачте. - Просто свой меч она предпочитает хранить в бархатных ножнах.

Камайя громко фыркнула, и Аслэг свирепо повернулся к ней. Знакомые Руану искры явно обеспокоили Рикада, и он поднял хищную бровь.

- Это… Аулун, а если они убьют друг друга, ты сможешь их воскресить? - спросил он с опаской. - Кам, ты…

- Не лезь!

- Убью!

Два яростных взгляда вперились в Рикада, и он тихонько встал, пятясь.

-Я, пожалуй, пойду, отдохну, - негромко сказал он, осторожно отступая назад. - Что-то с погодой… Так и клонит в сон.

- Дерре! - крикнула Камайя, отрывая наконец взгляд от Аслэга. - Я хочу пройтись. Пойдём-ка на торг. Потом в покои. Лягу спать пораньше. Этот клятый цирк отнимает у меня слишком много сил. Доброго вечера, Руан, Аулун, Рикад, Сахмаал, Айтелл.

Аслэг сжал край стола. Остатки отвара в стаканах дрожали. Камайя ушла, и он медленно выдохнул.

- Впервые вижу её такой, - восхитился Рикад из своего угла, поглаживая радостного Ичима по голове. - Мне недели требовались, чтобы довести её до белого каления, а тут - пара слов и «бум!».

- Заткнись, Рикад. Господин Аслэг, ты хотел что-то сказать? - спросил Руан, заметив выжидающее выражение на его лице. - Гуляй отсюда, Рик.

- Я хотел поговорить о вашей свадьбе, - сказал Аслэг. - Раз уж ты твёрдо решил жениться…

Аулун подошла сзади и положила руки на плечи Руана.

- Господин Руан не слушает меня, когда я прошу не устраивать из этого огромный праздник.

- Я слушаю тебя, Аулун. Я согласен. Господин Аслэг, я не хочу громкого праздника. Внеси наши имена в книгу, а эным мы пригласим сегодня ближе к ночи, когда она обойдёт стойбище. Праздник будет в Валдетомо. Я возвращаюсь туда после того, как мы закончим тут.

- Я очень хочу познакомиться с Катулой, - Пальцы Аулун на плечах Руана слегка сжались. - Очень.

- Хорошо. Тогда я пришлю тебе дары от Артай-хасэна. Ты выручала нас больше двух лет. Руан, ты будешь должен мне лекаря, - усмехнулся Аслэг. - А лучше двух.

- Они будут вольны уехать?

- Они будут вольны делать всё, что угодно. У них даже будет право создать свой хасэн.

- Я пришлю тебе лучших учеников Катулы и травника из Валдетомо. Но мы пока не закончили здесь. Как союзник, я обязан найти того, кто угрожал твоей жизни, да и остальное...

- Ты просто не хочешь налаживать отношения ещё и с детьми Йерин. Я понимаю тебя и не осуждаю. Ладно. У меня остались незаконченные дела, а ещё я хочу провести эту ночь в тихом месте, где мне не придётся вдобавок до утра караулить кашляющего тууса, и наконец выспаться.

- Прости, господин Аслэг. - Руан почувствовал, как ладони вспотели от стыда. - Прости.

- Ничего. Я не виню тебя. Ты заберёшь её в свой род или мне записать тебя как родоначальника Салке-хасэна?

Руан закрыл глаза рукой и рассмеялся.

- Тогда мне нужно будет называть себя не туадэр, а треадэр, а это созвучно с бранным словом. Нет. Пожалуйста, в мой род.

- Хорошо. Я поручу тоо записать это в книгу. Здоровья ногам ваших коней.

Руан усадил Аулун к себе на колени, прислушиваясь к скрипу лестницы, а потом и двери. Её полуулыбка опять сводила с ума, но теперь он не боялся спугнуть её, и прикоснулся кончиками пальцев к розовым губам, заворожённо глядя, как темнеет и тяжелеет золото её взгляда.

- Ты…

Её нежные пальцы скользнули между его, и слова закончились, как всегда, спрятанные между поцелуями и ладонями, раздавленные в пальцах и прикрытые тёмными густыми ресницами, и троеточие на щеке заменило их, стирая мысли, погружая мир в объятия тёплого бело-розового снега.

17. Кам.Верни мне то, что забрал

- Госпожа, ты устала. - Вирсат не спрашивала, а утверждала, но каприфоль не успела упасть тонкой золотистой сеткой к ногам, как платок в «Танце песка», который она разучивала для гостей из Ровалла. - Пойдём во дворец.

Камайя лишь кивнула. Половину ночи она провела, пытаясь уснуть, а вторую - сидя на кресле и зачем-то терзая себя картинами губ Рисэл под губами Аслэга, и сил больше не было. Силы остались там, в каморке, куда заперли верных Дерре и Вирсат, рассыпались у двери Гатэ, прилипли к губам клятого Аслэга, который опять мучил её, и разлились лужицей из ненароком опрокинутой плошки с водой в лекарском домике.

- Да. Пойдём.

- Госпожа! - приветствовал её радостно Эрту. - Благословит тебя Мать Даыл, госпожа Камайя!