Сердце Пустыни

Эльреба была неподвижна, словно застывшая статуя, а Харэ едва заметно кивнул, по его губам блуждала улыбка. Она отпустила его руку и подошла к Салидину, отвесив пощечину. Сила ее удара была настолько сильной, что Салидин упал на колени, и закричал, потому что даже сквозь доспехи ее пламя обжигало, у него на щеке проявлялся страшный ожог.

— Примерно так выглядит боль, Салидин. Конечно, ощущения немного не те. Знал бы ты, что испытывает маленький ребенок, наполненный эмоциями и страхами, в тот момент, когда его душат и он чувствует, что умирает… но все-таки частично мне удалось воспроизвести эту боль. Твое предательство и твой поступок не просто отравили мое милосердие, и заразили мой разум ненавистью и желанием мести, они запустили источник Хаоса, придав ему небывалую мощь, из-за тебя Харэ пришлось создать клетку из водных зеркал, соединённую с Бездной, в которой этот Хаос удалось запереть, однако он постоянно вырывается наружу, его трудно контролировать, а жить с ним невозможно. Из-за тебя все началось, тобой все и закончится. Если ты исчезнешь, возможно, мне станет легче, и я смогу найти способ спасти Вселенную от собственного Хаоса, — из ее ладони вытянулось лезвие, полностью состоящее из золотого огня, она направила его на голову Салидина и замерла.

Харэ смотрел в глаза Салидина не мигающими зелеными глазами дракона. «Он знает», — подумал про себя Салидин. «Знает, что я прав. Он делает это ради нее».

Вокруг них сжималось кольцо огня разноцветного цвета, на глазах и Эшфер и великая пустыня превращались в пепел. Накидка из тени вдруг исчезла, и Салидин увидел свое отражение в маске. Она не могла даже посмотреть ему в глаза сейчас. «Цена…», — Салидин вспомнил ее слова и именно сейчас, ему стало ее жалко, в какой-то момент от накала силы вокруг, чувства Харэ и Салидина будто пересеклись в одно мгновение времени, либо это была не случайность и Волшебник намеренно это сделал. Но Салидин на мгновение почувствовал его эмоции…

«Она не должна тебя убить. Для нее такой исход будет роковым, потому что потом Хаос, а также рожденное им, чувство вины и боли, из-за того, что она так и не смогла тебя простить не дадут ей покоя Я не хочу этого. Я не хочу, чтобы она страдала больше, чем уже вынесла. Она все время одна, все время страдает и принимает на себя чужую боль. Салидин, она любит тебя… для нее любовь — широкое и глубокое понятие, пронзающее все ее мироощущение. Она любит тебя, да она не надеялась. Не хотела, надеятся, и верить, но и убивать тебя… она не хотела и не хочет сейчас. Она борется. Борется с собой, борется с Хаосом внутри своего сознания. Она хочет тебя простить. И даже если сейчас у нее не получится… ты должен верить в нее», — глаза Салидина расширились от удивления, он увидел это в отражении. Чувства Харэ, которые он только что ощутил, были невероятны, и Эльреба… занеся клинок, она остановилась… и через мгновение пламя в ее руке потухло.

Она упала рядом с ним на колени, Салидин первым обнял ее тело, доспехи были холодными, но жар, исходивший от нее, плавил на нем одежду, оставляя глубокие ожоги. Впервые в ее голосе зазвучали нотки эмоций, это была обида, перемешанная с радостью.

— Ты отравил мое милосердие, но не уничтожил. И я остаюсь Королем Драконов, который не должен подчинятся эмоциям. Я не в силах простить тебя сейчас, несмотря на то, что возможно уже перешла черту, в своем желании окунуть тебя в пучину отчаянья. Мне жаль, Салидин. Мне жаль, но я не могу простить тебя, пока не могу… пока не пойму, что действительно должна это сделать… и я понимаю, что вероятнее всего и тебе не удастся меня простить так просто…

Салидин улыбнулся, не смотря на страшную боль от обжигающего огня дракона. Увидев, наконец, и настоящую улыбку Харэ. Волшебник Измерения хотел только одного, больше всего на свете он хотел, чтобы его Повелитель был счастлив. Он любил ее сильнее, чем кто-либо был способен на любовь вообще, он словно был ее частью. Он хотел уменьшить ее страдания, любым путем, любым способом…

— Ничего, мы попробуем…

Он поднялся на ноги, а Харэ подал ей руку, и она упала в его объятия без сил. Прежде чем вновь стать драконом, пальцами, которые были закрыты доспехами, пальцами, которые не могли ощутить прикосновения к его коже, она все-таки коснулась его щеки. Это было трогательно и удивительно, любовь, которая была невозможна. Любовь, которую Эльреба не могла ощутить… любовь, в которой не было ни одного прикосновения…

— Харэ… я возвращаюсь в Дэливирин. Салидин, ты поедешь в Минас-Аретир вместе с Харэ…

И вот исполинский черно-золотой дракон вновь появился на песке, и произнес уже своим голосом зверя…

— Но прежде, сожги здесь все… дотла… сожги…

— Как пожелаете, Повелитель, — содрогнув землю, Король Драконов взмыл в небо.

3.